Не ешь груши!
Шрифт:
Нет, так легко от блондинки вы не отделаетесь! Инга подскочила к интерактивной карте, стукнула по ней кулаком:
— Покажи мне прогноз на ближайший год, как будет развиваться заболеваемость при применяемых сейчас методах лечения.
Красные пятна, отмечающие распространение пандемий, начали разрастаться. Африку, Южную Америку и весь низ Евразии заполнили черепа со скрещёнными костями — знаки вымерших городов.
— На два года! — приказала Инга.
Краснота перекинулась на благополучную Европу, охватила западную часть России и Северную Америку —
— На пять лет. — Инга была непреклонна.
Все континенты окрасились чёрным, нетронутыми остались только Антарктида и Сибирь сверху.
Глава 5.
В кабинет въехали три бота-охранника, построились вокруг Инги. Она спросила у главврача:
— Сколько сейчас людей на Земле?
— Девять и две десятых миллиарда... То есть — восемь с половиной, по вчерашним данным.
Боты оттесняли «сумасшедшую» к двери, но та обернулась:
— Миллиарды жизней, Доктор! Против одной никчёмной девчонки.
— Да у тебя ещё и ничего не получится, — проворчал галлифреец. Спрыгнул со стола, достал из заднего кармана брюк нечто в мятой обложке и тыкнул под нос Ёвару Гургутовичу:
— Вот её сертификат на работу с опасными штаммами, разрешение и что-вы-там-хотите.
У Доктора была психобумага, которая могла показать любой документ: всё зависит от настроя того, кто на неё смотрит. Об этом Инга узнала позже, пока же она не могла понять, почему выражение лица начальника больницы так быстро меняется от скептического и удивлённого к уважительному.
Главврач потряс головой:
— В таком случае — можете приступать, боты проводят вас в лабораторию.
Охранники отъехали от задержанной, выстроились в цепочку и скрылись за дверью.
Выходя, Инга улыбнулась:
— Получится! Если, конечно, разберусь с их новомодной техникой.
Разобраться оказалось непросто. Лаборатории раскинулись в подвале здания, и только отделение для работы с опасными штаммами было размером с концертный зал. Всевозможных анализаторов, термошкафов, центрифуг и прочего здесь ездили легионы, пойми тут — кто берёт пробы у пациентов, а кто воздух очищает. Специалисту с устаревшим взглядом на мир только на это пришлось убить целый день. Экран в раме то изображал млечный путь и полную луну, то светлел нежными тонами, то осуждающе ронял солнце за горизонт.
— Иди сюда, всё равно я тебя поймаю! — твердила Инга.
Изолированный отсек ярко освещали галогенные лампы вместо вредных для зрения светодиодов. Надев полную защиту и очки, передающие картинку с оптического микроскопа, она пыталась выцепить из вскрытой бактерии чужеродное существо. Интерактивные перчатки плохо гнулись, и приходилось сильно сжимать пальцы, чтобы схватить негодный пузырёк; со стороны, наверное, это выглядит как выступление сумасшедшего мима.
И именно сейчас нужно было зайти двоим мужчинам.
— Что ты делаешь? — спросил Доктор по громкой
— Нахожу в культурах клеток больного патогенные микроорганизмы, выделяю из них паразитирующие вирусы и повышаю их вирулентность.
— Чего?
— Стощупальцевый Осьминог!
Оба засмеялись.
— Вы точно нормальные? — посмотрел на них с подозрением главврач.
— Да, вот справка. — Галлифреец достал психобумагу и на полном серьёзе предъявил главврачу, тот принялся изучать; смуглое лицо перекосило.
— Идите отсюда, а то у меня от смеха руки трясутся. — Инга, отдышавшись, замахала на посетителей.
Стоило им уйти, приехала робот-буфетчица.
— Вы должны сделать перерыв на приём пищи!
— Прямо как моя мама, — изумилась Инга. Пришлось выходить в «чистую зону», благо автоматика сняла защиту и обеззаразила тело: сервис. Не то, что в родной больнице тридцать лет назад. — Давай кофе, слойку и катись.
— Мучное вам не рекомендовано.
— А...
— Свинина — тоже.
— Ну яблочко хоть?
— Фрукты вам запрещены. Распоряжение сверху.
Вот Доктор подкузьмил!
— Что же можно? Креветки?
— Данные существа вымерли более десяти лет назад. Предлагаю рыбные тефтели.
— О нет! Опять рыба!
Впрочем, свежие котлетки, приготовленные на пару, очень даже удались, как и ярко-жёлтый компот с грушевым ароматом. Посуду мыть не надо, буфетчица забрала, даже со стола вытерла — сервис будущего, чего бы не наслаждаться?
За «окном» цвела сирень: целые охапки сирени, лиловой, прозрачно-снежной, бордовой, как томная барышня; они качались, казалось, возле самой рамы, аккуратные бутончики оттопыривали один восковой лепесток, другой — и раскрывались звёздочками.
Но красота эта была плоская, несмотря на 4D.
Инге хотелось прижать к губам настоящие пупырышки цветов, упругих, свежих, целую гроздь и каждый отдельно, пить аромат, у фиолетовой насыщенный, сладкий, лёгкий у розовой и щемящий у белой. Идти по аллее ВДНХ, между махровых облаков, и чувствовать майское солнце на щеке, и замирать от близкого грома...
Интересно, остались ли в Москве будущего живые кусты сирени?
Работа продолжалась. Лабораторный стол заняли десять виртуальных клеток с виртуальными мышами, которым ввели виртуальную вакцину. Парочка из них уже выздоровела, начала умывать мордочки; а вот и ещё три поправились, две в хорошем состоянии. Так, похоже, все в порядке — только одна сдохла.
Теперь нужно испытать бактериофаг на человеке.
Усреднённый пациент почему-то получился очень похожим на Алексея. Один в один! Наверняка компьютер что-то там считал у неё в мозгу: подлый электронный змей.
Инга взяла невесомый, на долю секунды исчезающий шприц, подошла к больному.
Алексей метался на кровати из стороны в сторону, его шея и мощная грудь были покрыты пятнами — сыпной тиф, всё правильно.
Инъекция в катетер у сгиба левой руки.
Пациент смотрел строго и отрешённо: конечно, температура под сорок.