Не гламур. Страсти по Маргарите
Шрифт:
– Месье не желает конфетку?
Он широко улыбнулся, пропуская меня вперед:
– Проходите… М-м… Мадам? – предложил он.
– Мадемуазель, – поправила я.
Когда я поднялась по ступенькам и сравнялась с Лакруа, он оказался меньше меня на голову. «Настоящий Карлсон. Только без пропеллера», – подумала я и как можно очаровательней улыбнулась. Его глаза оказались точно на уровне моего декольте. Его щеки заметно порозовели. Хм, не зря же я два часа провела у зеркала, выбирая подходящий наряд и укладывая волосы.
В салоне было уютно и красиво. Здесь как будто
– Кофе? Чай? – спросила девушка, которую я видела в витрине.
– Кофе, пожалуйста.
Карлсон тоже попросил кофе.
Французу нелегко давалось начало разговора, и я решила взять инициативу в свои руки.
– Вы прекрасно говорите по-русски, – начала я свое тактическое наступление, помня правило номер один: «Мужчин нужно хвалить».
Взращенный капитализмом и привыкший, видимо, к другому тону проведения деловых переговоров, француз не ожидал такого поворота событий. Но тактика моя сработала. Через полчаса я уже знала, что его мама была из России, а сиамского кота звали Сирано де Бержерак.
– У вас в салоне прекрасные шляпки. Я слышала, вы вот-вот открываетесь, – нужно было переходить к делу.
– Да, Леви Больруа – прекрасный дизайнер. Хотите посмотреть всю коллекцию?
– О, да, конечно! – мой восторг был весьма искренним. Жалко, что француз такого маленького роста…
– У нас во Франции говорят, что женщина без шляпки, как Эйфелева башня без шпиля… Не хотите примерить? – на моей голове оказалась шикарная бежевая шляпа, прекрасно гармонирующая с моим декольтированным платьем. Я посмотрела в зеркало и, вполне довольная своим отражением, повернулась к Жане.
– Шарман!!! – промурчал француз. Было видно, я сегодня действительно производила впечатление.
– Да, эти шляпки достойны головы королев, – я решила его доконать.
– Какие королевы могут сравниться с вами! – воскликнул Лакруа и, приблизившись, поцеловал мне руку.
Нужно было наконец решать вопрос.
– Жане! Вам не кажется, что об этом салоне необходимо рассказать так, чтобы сюда слетелись самые прекрасные и богатые дамы Петербурга?
– М-м-м… Мы уже дали предварительную рекламу… – при этом француз не переставал раздевать меня глазами.
– Вы что?!! – я наигранно возмутилась. – Обычная реклама в газете и на ТВ? Как же можно!!! Об этом салоне нужно рассказывать не так. Нужно придумывать истории… Я знаю, как можно это сделать…
Француз еле-еле оторвался взглядом от ложбинки у меня на груди и со вздохом выразил готовность слушать.
– Вы могли
– А сколько номеров уже вышло? – француз медленно возвращался к реальности.
– О! Какая бесподобная шляпка!.. – я снова с восторгом оглянулась на витрину; нужно было сбить француза с толку. – Так вот. У нас выходит очередной номер журнала. Мы можем сделать вам не просто рекламу. Представьте, если в нашем журнале появятся фотографии звезд кино, эстрады или даже… губернатора!.. Причем… в ваших шляпках. – Я сама поразилась своей наглости, поскольку последнее изречение было не из арсенала «домашних заготовок», а родилось спонтанно, но отступать было поздно. – Ваши шляпки разлетятся в момент уже на следующий день!!!
Француз задумался.
– Сколько вы хотите?
– Я думаю, мы сможем договориться…
– Хорошо. Я хотел бы ознакомиться с информацией о вашем проекте и…
– Пожалуйста, – откровенно хвалебный прайс-лист, который мы сочинили в редакции хором, был у меня наготове. – Подумайте. Вряд ли кто-то предложит вам лучший вариант, – я сама начинала уже в это верить. – Вот мои координаты, – я протянула визитку. – Буду ждать вашего звонка.
Я сняла бежевую шляпку (какая жалость!), надела ее на голову манекена и пошла к выходу. Жане проводил меня до двери и снова поцеловал мою руку:
– Смею ли я надеяться на еще одну встречу с вами? – спросил он.
– Все в ваших руках… – я многозначительно улыбнулась и вышла, чувствуя, как француз провожает меня взглядом.
В тот же день ближе к вечеру Жане Лакруа позвонил мне и назвал сумму за первую рекламную публикацию и – при успехе – всего рекламного проекта. Услышав цифры с нулями, я чуть не упала со стула.
Подписанный контракт он обещал с утра прислать по факсу.
На следующий день утром мой мобильный вдруг заверещал так, как будто его собирались разобрать на запчасти и сдать в утиль. Красивая, в меру волосатая рука выползла из-под одеяла и схватила телефон:
Але! Она спит. Что? Хорошо, передам.
Снова воцарилась тишина, и я бы даже продолжила спать, но бившийся в окно яркий свет говорил о том, что этого делать не стоит. Рядом раздавалось сладкое похрапывание. Я потормошила родное, впервые оставшееся у меня ночевать тело:
– Костик! Кто звонил?
– Твоя любимая Лаппа. Спросила, куда ты пропала со вчерашнего дня и почему тебя сегодня нет на летучке?
Я подскочила, как ошпаренная. Схватила телефон: часы показывали час дня.
Я начала носиться по квартире, которая напоминала день после нашествия Мамая. Мое декольтированное платье почему-то оказалось на холодильнике, а туфли пришлось вылавливать шваброй из-под дивана. Видимо, так мы вчера отпраздновали с Костиком мою первую крупную сделку. Кстати, до него наконец-то тоже дошло, что вставать, мягко говоря, уже давно пора. Около получаса мы метались по квартире – он, натягивая то штаны, то футболку, а я бегая от шкафа к зеркалу и меняя юбки. Черт! Я снова поправилась!