Не гламур. Страсти по Маргарите
Шрифт:
Решение нашла Катя. Не зря все-таки бывшая учительница!
– Слушайте! В биографии Николаенко указано, что в середине семидесятых она была секретарем Красногвардейского райкома ВЛКСМ. Там же раньше всегда фотографии требовались…
– Ты думаешь, нас допустят к партийным архивам? Если, конечно, они вообще сохранились… – перебила Катю Оля.
– Ау меня тетка работает в администрации Красногвардейского района… Я ей позвоню, может, она выяснит, как это сделать. Она меня обожает, обязательно поможет!
– Попробуй, конечно, – кивнула
Но у Кати все получилось. Вернее, у ее тети. Фотография по прошествии лет хотя и потускнела, но нам подходила. Оставалось только сделать грамотный монтаж. Маша помчалась в «Явку с повинной» к фотографу Валентину, который, как известно, оказался совершенно не причастен к истории с публикацией наших фото в порножурнале. На нашу просьбу Валентин только присвистнул: «Опять хотите в историю вляпаться?», но в помощи не отказал.
Мы выбрали самый удачный из получившихся снимков губернатора и разместили его на постере журнала. Рекламный текст было поручено написать Розе. Вроде того, что красота – это страшная сила, это – власть, а какая же властная женщина откажет себе… ла-ла-ла… тю-тю-тю… В общем, розовый сироп, но очень убедительно.
Мы ликовали. У нас были деньги и на первый номер журнала, и на второй, и мы ему прогнозировали безумную популярность…
Но ликовать пришлось недолго.
Я набрала номер Лаппы. В трубке послышалось волевое «да!» Риты.
– Ты скоро будешь?
– Я уже здесь, – дверь открылась, и Лаппа зашла в офис. – Привет! Что случилось?
– Нам звонили из приемной губернатора. Сама Варвара Николаенко хочет нас видеть…
– Допрыгались!..
– Вот и я так думаю…
– А я же предупреждала!..
– Может, обойдется, как ты думаешь?
– Посмотрим…
– У нас час времени. Уже надо ехать, наверное…
Рита закуривала сигарету.
– Девчонкам позвонить? – осторожно спросила я.
– Только Нике. Все-таки голова со шляпкой к ее туловищу «пришита». Пусть пообщается с живой госпожой губернатором, – хмыкнула Рита. – Остальные пусть живут безмятежно. Нечего панику разводить. Расскажем, когда будем иметь ясность в деле. Поехали.
С трудом продравшись сквозь пробки в центре города, мы подъехали к зданию администрации без десяти три.
«И почему охранники, где бы они ни работали – в администрации губернатора или на овощной базе, – всегда такие надменно-важные?» – думала я, разглядывая людей в черном, стоящих при входе в администрацию. Задать этот вопрос предметам моего наблюдения я не успела. За нами спустился Михаил Бабловский.
– Здравствуйте. Вы вовремя. Редкая черта для журналистов, – язвительно заметил он.
Мы поднялись на третий этаж и зашли в довольно просторный кабинет. Обычный такой кабинет, без изысков. Даже странно. Все-таки губернатор. За спиной Варвары Ивановны висел портрет президента. Лаппа глянула на него и втянула голову
– Здравствуйте! – хором поздоровались мы с женщиной, сидящей в кресле. Розовый костюм, кстати говоря, был ей очень к лицу. Мне бы такой тоже пошел.
– Добрый день, присаживайтесь, – губернатор продолжала подписывать какие-то бумаги. Видно было, что она знала, о чем речь в документах, потому что быстро просматривала их и так же быстро ставила свою подпись. Наконец она отдала папку с документами секретарю. На рабочем столе Варвары Николаенко ничего не осталось, кроме до боли знакомого журнала. Глава города устало подняла на нас глаза:
– Думаю, объяснять, почему я вас сюда пригласила, не надо?
– Варвара Ивановна, мы знаем, почему мы здесь, и готовы дать объяснения, – начала Рита.
– Ваши объяснения мне ни к чему! Вы хоть сами понимаете, что сделали непозволительное! Вы меня скомпрометировали!!! – тон губернатора не обещал ничего хорошего.
– Все-таки, Варвара Ивановна, позвольте нам рассказать, – настойчиво продолжала Лаппа. – У нас не было другого выхода.
Мадам Николаенко все-таки оказалась человечной. И ей хватило сил выслушать нашу историю: и про кастинг на роль Маргариты, и про снимки в порножурнале, и про то, как всем пришлось уволиться с прежней работы, и как задумали отомстить злодею Ворошилову, начав издавать собственный женский журнал. Вот только про то, как добывали первые деньги у Марата, Ритка умолчала.
– Представляете, Варвара Ивановна, – влезла в Лаппин монолог Ника, – вот вас бы так взяли и – голую! – в порножурнал…
Варвара Ивановна аж подскочила:
– Даже представлять не хочу…
Рита под столом наступила Нике на ногу. Но «Остапа понесло»:
– Нет, вот что бы вы сделали?
– Да в порошок бы стерла! – голос НВИ аж зазвенел: – Он бы пожалел, что на свет родился…
– Вот и мы про то же, – гнула свою линию Стрельцова. – Ну что нам оставалось после такого позора?
Варвара Ивановна помолчала. Потом вздохнула:
– Да, женщиной всегда быть нелегко… Думаете, у меня здесь, в Смольном, – сахар? Постоянно приходится всем доказывать свою компетентность, свое право занимать высокий пост… Все на виду. Мешки под глазами – и то повод для обсуждений и насмешек. И кому какое дело, что сидишь тут до ночи, с бумагами разбираешься… А потом утром явятся на правительство мужички наши районные – сонные, рыхлые, ни на один вопрос ответить не могут, ни одной цифры на память не помнят. Женщина, а срываться приходится, орать, сама себе иногда противна… – Варвара Ивановна на секунду перевела дух. Но и у нее, видимо, наболело: – А что в Госдуме творится! А в правительстве страны! Мужики называется. Чуть что – на личности переходят, это когда аргументов не хватает. Я лично столько о себе выслушала. И лоханями грязь выливали, и шантажировали…