Не говори ни слова
Шрифт:
Зои наконец вылезла из подушки, ее лицо покраснело, в глазах застыло отчаяние.
— Я так ее ненавижу. Я очень хочу, чтобы папа вернулся домой и этого придурка не было в нашем доме. Он достает меня до смерти. — Она швырнула подушку через всю комнату.
Обычно Кэрри удавалось заглушить шум секса чтением. Или так, или углубляясь в свои мысли. Она могла часами сидеть в своей голове и просто думать. А в последнее время, если занятия их матери заставляли ее чувствовать себя особенно плохо, она могла заглушить все плохие чувства,
Зои, однако, не могла от этого убежать.
Кэрри не нравилось видеть свою сестру такой расстроенной. Она хотела, чтобы Зои была счастлива. И если кто и знал, как сделать ее счастливой, так это их отец.
Из главной спальни донеслись новые громкие звуки. Звук изголовья, врезающегося в стену. Смех. Прежде чем Кэрри поняла, что та собирается сделать, прежде чем она успела зажать рот сестры рукой, Зои вдруг закричала во всю мощь своих легких:
— Заткнитесь!
Сердце Кэрри едва не остановилось.
О, черт!
Шум в соседней комнате прекратился. Казалось, весь дом затих.
— Ну, по крайней мере, они остановились, — прокомментировала Зои, ее голос звучал ровно. Но при этом ее губы слегка дрожали, выдавая страх, потому что она, как и Кэрри, знала, что следующие несколько минут будут не очень приятными.
В коридоре щелкнула дверь, затем послышались шаги. Мгновение спустя дверь их спальни распахнулась. Появилась мать в коротком желтом шелковом халате. Ее волосы были взъерошены, макияж глаз сильно размазан. В воздухе витал сильный, мускусный, насыщенный аромат, который попал в ноздри Кэрри.
— Что, черт возьми, с тобой такое, Зои? — рявкнула она.
Зои посмотрела на мать.
— Со мной все в порядке, — заявила она. Но теперь ее губы дрожали еще сильнее. Она определенно испугалась... как и должно быть.
— Никогда больше так не делай, девочка. Ты слышишь меня? Ты позоришь меня перед Гэри... а ты не хочешь этого делать.
Зои сузила глаза.
— Я ненавижу тебя, — пробормотала она себе под нос.
— Прошу прощения. Что ты только что сказала? — с вызовом произнесла их мать.
Подбородок Зои дрожал. Ее слова звучали неровно.
— Я сказала, что ненавижу тебя.
Глаза матери потемнели.
— Ну, я тоже тебя ненавижу, малышка. Так что, думаю, мы квиты.
Зои резко вздохнула от удивления, как будто ее ударили ногой в живот.
Мать повернулась, чтобы уйти.
— И я собираюсь рассказать папе... все, — выпалила Зои в ответ, в ее глазах блестели слезы.
Их мать застыла в дверях.
— О, ты расскажешь, правда? — она повернулась и в мгновение ока оказалась перед Зои, наотмашь ударив ее по лицу. Прежде чем Зои успела поднести руку к щеке, она ударила ее во второй раз. На нижней губе Зои выступила струйка крови, и Кэрри почувствовала привкус крови во рту Зои.
Кэрри спрыгнула с кровати и вклинилась между ними.
Ее мать засмеялась и посмотрела на Кэрри так, словно жалела ее.
—
Кэрри отказывалась смотреть матери в глаза. Она просто хотела, чтобы та ушла. В отличие от Зои, сердце Кэрри ожесточилось против этой женщины. Внутри нее теперь пылала ненависть, о которой она даже не подозревала. Ее мать потеряла ее любовь — и большую часть своей власти над ней — три года назад... ровно через две недели после смерти Джоуи... когда она совершила нечто совершенно непростительное по отношению к Зои.
То, что Кэрри никогда, никогда не забудет.
Стальные глаза матери впились в глаза Зои.
— Это было лишь небольшое подобие того, что ты получишь, если расскажешь своему отцу. Ты расскажешь ему, и будешь сожалеть. И я имею в виду, очень сожалеть. Тебе больше никогда не разрешат вернуться в этот дом. На самом деле, я отправлю тебя жить к бабушке.
Кэрри посмотрела на залитое слезами лицо сестры. В ее глазах застыла боль. Из носа текло, а по подбородку сочилась струйка крови. Но Зои, казалось, ничего не замечала.
— Видишь ли, если ты расскажешь, я пойму, что больше не могу тебе доверять. И ты отправишься к бабушке. Ты же этого не хочешь, правда?
Именно эта угроза всегда витала над их головами, чтобы они никому не рассказывали ее секреты. И все же Кэрри содрогалась, думая о такой возможности. Жить с матерью было невыносимо, но бабушка? Она не просто злобная, она совершенно сумасшедшая. Всю жизнь мать рассказывала им истории об ужасных поступках бабушки — некоторые из них, теперь, когда Кэрри стала старше, она поняла, что это, скорее всего, неправда, — и они всегда ее боялись.
— И, если ты думаешь, что сейчас ты несчастна со мной, подожди, пока не поживешь с ней. Я пожила, и мне едва удалось выбраться живой.
Зои покачала головой.
— Нет, мы бы жили с папой.
Их мать хихикнула.
— Они никогда не отдают детей отцам. Разве ты этого не знаешь? К тому же, твой папочка никогда бы не взял тебя к себе, даже если бы мог. Он не создан для детей. Время, проведенное в дороге, для него гораздо важнее, чем вы двое. Важнее, чем все остальные. Однажды ты поймешь это, и перестанешь смотреть на него так по-идиотски. Как будто он какой-то чертов герой.
Глубокий мужской голос донесся из коридора.
— Джули? Ты идешь обратно, милая?
Гэри.
После того как их мать вышла из комнаты, Кэрри снова смогла расслабиться. Она повернулась к сестре, которая подошла к окну и смотрела на улицу. Кэрри положила руку ей на спину и поняла, что та дрожит.
— Ты в порядке?
Зои покачала головой. Когда глаза Кэрри встретились с глазами Зои, она увидела не обычную силу и нахальство Зои, а пустоту. Как будто свет, который всегда существовал, который, казалось, не гас, сколько она себя помнила, наконец-то потух.