(Не) люби меня
Шрифт:
Вот оно! Вот то неуловимое чувство схожести! Перед ней был человек с кровью оборотня. Рысь? Нет, скорее волк. Оттого и чувство узнавания: он просто чем-то напомнил ей дядюшку Кирьяна. Виктория жадно рассматривала лицо чужеземца: не было в нем ничего от Браенгов, кроме, пожалуй, роста. Глаза совсем другие – узкие, почти как у степняков, и нос другой, и овал лица.
– Кто ты? – спросила она по-галлийски. – Как твое имя?
– Кьян Ли, – ответил мужчина с едва уловимым акцентом. – Где я?
– Ты в больнице, в Степи.
На лице
– В Степи? – растерянно произнес он. – Какого дракона?
– Как ты себя чувствуешь? – медленно произнес Аяз по-галлийски. Он так и не выучился говорить на этом языке бегло. – Как спина?
– Как будто меня кнутом били, – со смешком ответил Кьян Ли. – Ребра, наверное, сломаны? Спасибо, мазь чудесная. Мне намного лучше, чем вчера.
Аяз кивнул и, накапав в стакан несколько капель настойки, поднес воду к губам чужака.
– Это обезболивающее, – сказал он. – Надо перевязать. Это будет очень больно. Поверь, я знаю.
Он, действительно, знал. Когда-то он сводил шрамы от ожогов с лица самым варварским способом. От воспоминаний до сих пор дергался глаз. Впрочем, в стакане вовсе не притупляющий боль настой, но об этом знать катайцу не обязательно. Чужеземец посмотрел на лекаря недоверчиво, но стакан все же опустошил.
Аяз сел прямо на пол рядом с невысокой койкой и внимательно уставился на своего пациента. Зрачки у чужака начали пульсировать, по лбу покатилась капля пота. Виктория присела в кресло в углу: наблюдать за работой супруга ей показалось очень захватывающим.
– Кто ты такой? – твердо повторил простой вопрос Аяз, внимательно глядя на мужчину.
– Кьян Ли, – прошептал тот, облизывая пересохшие губы. – Меня зовут Кьян Ли.
– Ли, сын Кьяна, стало быть, – кивнул степняк, знакомый с построением имен у катайцев. – Откуда ты?
– Из Вейна, – нехотя ответил Ли, щурясь так сильно, что глаз почти не было видно. – Чем ты меня напоил?
– Это не важно. Главное, знай – настой не причинит тебе вреда. Вейн – это округ в Катае, так? Столичный округ? Зачем ты пришел в Степь?
– Я не должен был попасть в Степь, – сквозь зубы цедил мужчина. – Это не было целью.
– Что было целью?
– Галлия, – Ли скривился, но не ответить не мог.
– Зачем?
– Я должен разыскать отца. Я полукровка.
Аяз хотел бы спросить больше, но уровень знания языка ему не позволял.
– Кто отец?
– Я не знаю, кто он.
– За что ты наказан?
Напряжение начало отпускать раненого – то ли настой полностью завладел его сознанием, то ли вопрос был не опасен.
– Убийство гуаня.
Аяз беспомощно оглянулся на жену. Она задала пару вопросов чужаку и перевела:
– Советника императора.
– Спроси, почему просто не казнили? Почему отпустили?
– Он говорит, что мать вымолила помилование. Мать, кажется, дочь императора,
Ни Аяз, ни Виктория в этот момент на пленника не смотрели, и оттого не увидели, как изумленно расширились его кошачьи глаза.
– Зачем сразу Браенгу? – удивился Аяз. – Даромиру его сдадим, пусть разбирается.
– Тоже хорошо, – согласилась Виктория и, обратив внимание на горящие любопытством глаза пленника, задала логичный вопрос. – Ты по-славски понимаешь?
– Нет, только катайский и галлийский.
– Почему?
– Что почему?
– Почему не выучил славский язык?
– Ни к чему было. Катай со Славией дел не имеет, только с Галлией.
– Тогда как вышло, что ты попал в Степь? Отвечай!
Ли посмотрел с ненавистью на эту красивую, но опасную женщину. Он хотел бы промолчать, но никак не выходило. Язык болтал вперед разума.
– Я не маг, но магию поглощаю и искажаю. Дар такой. Видимо, и портал не так сработал от этого.
Аяз кивнул, удовлетворенный ответом, а потом приказал:
– Поклянись праматерью драконов и великой горой Фу, что ты не замышлял зла против Степи и ее жителей.
Ли зашипел, как рассерженный кот. Этот проклятый лекарь знал слишком много об обычаях и святынях Катая. Голова у катайца кружилась то ли от слабости, то ли от зелья. Словно со стороны он слышал свой хриплый голос:
– Клянусь Праматерью Драконов и горой Фу, что я вообще не планировал попасть в Степь и никогда не замышлял против нее зла, – и, взглянув в невозмутимое лицо человека, который вообще-то спас ему жизнь, со вздохом добавил. – И клянусь никому зла не причинять и вообще быть паинькой, пока я здесь… на этот раз.
– Хорошо, – кивнул Аяз. – Теперь будем тебя лечить. Вики, будь рядом, пожалуйста. Если со мной что-то случится, крикнешь Власа.
– Что это ты задумал?
– Хочу попробовать, как это – когда сила поглощается. Никогда с таким не сталкивался, только в книгах читал.
В глазах лекаря блестело любопытство, он осторожно прикасался кончиками пальцев к пациенту, с каждой минутой бледнея.
– Хватит! – не выдержала Виктория, видя, что муж покачнулся и устало потер виски. – Заканчивай!
– Еще немного, – отмахнулся от нее Аяз. – У меня всё под контролем.
– Ну уж нет! – женщина вцепилась в плечи степняка и силой оттащила его от раненого. То, что это удалось ей без труда, немало ее встревожило. – А ну сядь!
Аяз упал в кресло. Перед глазами мерцали мушки, руки не слушались. А она права. Он, пожалуй, и встать самостоятельно не сможет.
– Эй, Ли! Как самочувствие? Ничего не изменилось?
– Нет, – грустно ответил катаец. – Я всё так же хочу сдохнуть. И отлить еще, но мне не встать.