Не любите меня! Господа!
Шрифт:
Хрустальные люстры в несколько тысяч свечей ярко освещали зал, в котором уже собирались гости. Юлия спустилась по лестнице, кивком головы здороваясь с масками, кланяющимися ей в знак приветствия. В столовой рядом с залом стояли накрытые столы с закусками, пирожными, мороженным, фруктами и сладостями. Рядом высились пирамиды фужеров с шампанским, лакеи разносили подносы с маленькими рюмочками коньяка, ямайского рома и водки. Во дворе были расставлены летние столики с креслами и приготовлены небольшие театральные подмостки. Артисты оперетты, приглашенные развлечь гостей после фейерверка, должны были дать небольшое представление. Ждали также цыган.
По мере прибытия гостей зал наполнялся пестрой нарядной толпой, в которой узнать кого-либо было невозможно. Костюмы скрывали фигуры, а маски лица. Юлия пристально всматривалась в каждого входящего, пытаясь разглядеть Андрея. Она была уверена, она узнает его, не смотря на прошедшие годы и маскарадный костюм. Узнает из миллионов. Внезапно кто-то тронул её за плечо.
— Могу я пригласить Вас на вальс.
Голос нельзя было перепутать, такая бархатинка была только у одного известного ей человека. Юлия обернулась. Перед ней стоял корсар в белой рубахе и черной косынке. Черный атласный пояс подчеркивал стройность фигуры и размах плеч. На поясе крепилась самая настоящая пиратская сабля. Маска, наполовину скрывавшая лицо, не могла скрыть выразительных карих глаз, смотревших на неё с явным интересом.
— Илья? Илья Иванович?
— Ну вот! Неужели я так плохо нарядился, Юлия Григорьевна, что меня сразу можно узнать, выходит приза мне не видать, а впрочем, признаюсь честно — времени выбирать наряд у меня совсем не было, а не прийти сюда я просто не мог.
— Ну не корите себя, Илья Иванович, — Юлия приняла его приглашение и закружилась по залу в танце, — проблема в том, что тот, кто хоть раз услышит ваш голос, больше никогда не сможет его забыть, узнает вас по нему даже в темной комнате с закрытыми глазами.
— Боже, у меня такой противный голос?! — деланно удивился Юсупов. Юлия расхохоталась, пожалуй, первый раз за последние месяцы:
— Ну что вы, у вас замечательный, особенный голос. Проблема всё-таки, наверное, у меня, это я нарядилась так, что меня легко узнать.
— Юлия Григорьевна, ну глядя на вас просто невозможно не догадаться что это вы. Во-первых, вы вместе с матушкой и отцом встречали гостей, во-вторых, даже тот, кто опоздал, если только этот человек, конечно, разбирается в драгоценностях, глядя на жемчуг в вашем колье, поймет, что такую редкость может позволить себе только дочь Деменева. Здешний народ привык экономить.
— Да, признаться, я и не подумала, что ж, приза мне тоже не видать.
— Я видел Вас только один раз и был, как вы помните, не в лучшей форме — неделя без сна. Я…я думал о вас. Простите, я так и не смог вас поблагодарить за помощь.
— Ну, перестаньте, Илья Иванович, вы меня достаточно поблагодарили. Вы хорошо танцуете.
Юлии нравилась его манера двигаться в танце. Он вел её мягко, но уверенно, нежно сжимая её руку в своей руке. Ей было приятно ощущать на своей таллии его теплую ладонь. Сквозь тонкую белую рубашку корсара, Юлия рукой, лежавшей на его плече, ощущала упругость мускулов.
— Благодарю вас, Юлия Григорьевна, я признаться уже разучился. За последние восемь лет я впервые на балу.
— А почему так долго?
— Много причин. — Он отвел взгляд в сторону. — В основном конечно работа. Вы сами понимаете…А когда годы и годы не принимаешь приглашения на балы и праздники, рано или поздно тебя просто перестают приглашать.
— Я поражаюсь вашей самоотверженности. Вы делаете доброе дело и делаете его так, как будто это — основное в вашей жизни. И я вам обещаю, что всегда буду вас приглашать, даже если вы будете отказываться.
— Я не посмею отказать вам. Ни за что не посмею. Не хочу вашей немилости.
— Ах, Илья Иванович, да вы дамский угодник. Кстати, почему вы не познакомите меня с Вашей спутницей?
Юсупов недоуменно взглянул из-под маски?
— Спутницей? Какой спутницей? Юлия Григорьевна, простите великодушно, вы что-то путаете.
— Вы хотите сказать…
— Юлия Григорьевна, я пришел один, и только чтобы увидеть ваши прекрасные глаза. Я видел, как эти глаза умеют грустить. Теперь так хочется увидеть, как они улыбаются. Кстати, Юлия Григорьевна, расскажите мне, почему вы так печальны.
Илья прижал её к себе чуть крепче. Юлия почувствовала, какая сила в этих руках. Легкий, ненавязчивый аромат её духов дразнил и притягивал, он, не сдержавшись, дотронулся щекой до её виска, вдыхая волшебный аромат. От его прикосновения у Юлии ток пробежал по коже. Она не успела ответить на его вопрос. Танец кончился. Илья с поклоном проводил её и, поцеловав её руку, спросил:
— Простите за дерзость, могу ли я надеяться еще на один танец.
— Безусловно, славный пират, улыбка Юлии была полна обаяния, — я буду рада танцевать с вами.
Взгляд Юлии упал на вход. Она оторопела. Она не обозналась. Две пары входили в зал. Генерал-губернатор с супругой в костюмах волшебника и колдуньи, и Андрей с Натали в костюмах средневековой испанской знати. Она узнала его горделивую осанку, его походку и улыбку из-под маски. Он, казалось, почти не изменился, только возмужал, стал шире в плечах. Вьющиеся русые волосы по-прежнему тщательно уложены, темно фиолетовый бархатный камзол, пояс, украшенный драгоценностями, на поясе шпага. Он всегда любил шпаги. У генерал-губернатора дома была целая коллекция, и они с Сержем частенько упражнялись в фехтовании. Натали держала его под руку. Она слегка располнела, но по её черным как смоль волосам и по-прежнему легкой походке её можно было узнать. Юлия пыталась восстановить дыхание и успокоиться.
— Прошу прощения, Илья Иванович, немного позже, мне очень нужно поговорить с …
Она и сама не заметила, как почти бегом пробиралась к входу в зал и спряталась за колонну. Она старалась не упустить Андрея из виду в этой толпе. Она видела, как её отец подошел и сердечно обнял Истомина старшего. Как выпили они по рюмке ямайского рома и обнялись еще раз. Похоже, старая вражда была забыта. Андрей поклонился маменьке и пожал руку её отцу. Деменев оглядывал окружающих, явно разыскивая Юлию. Она не могла больше ждать и прятаться и подошла к отцу. Деменев взял её за руку: