(Не)любовь
Шрифт:
Достаю свой. На секунду задумываюсь, что веду себя как идиотка, но потом отпускаю мысли. Даже если и так — пусть. Сейчас я вот так чувствую.
Даша: Мне нужна твоя помощь…
Смотрю на него. Телефон издает звук входящего, Лёша его открывает, читает, а потом переводит взгляд на меня и вздергивает бровь. Типа «что?».
Даша: Хочу домой уйти. Скучно. Закроешь за мной?
Боже, я веду себя как истеричка! Честное слово. Это из-за критических дней. Буквально послезавтра я снова стану нормальной, правда-правда. А пока действую на инстинктах. Хочется мне от него внимания, очень хочется,
Лёша что-то пишет в ответ, но я специально убираю телефон. Встаю из-за стола, родители, как я и думала, даже не замечают ничего, увлечены обсуждением очередного воспоминания. Иду через коридор к прихожей, но на середине пути меня поперек живота перехватывает один вечно голодный высокий медведь и одной рукой вносит меня в свою спальню, бросая на кровать. Пружиню пару раз, думая, что скорее всего это прикольно выглядит со стороны, и тут же расплываюсь в довольной улыбке. Удалась моя шалость. Всё внимание мне.
Но Лёша в полной мере уделять мне его не спешит. Стоит надо мной, смотрит, даже хмурится. Как будто впервые видит.
А мне как никогда хочется, чтобы он проявил наглость. Поцеловал, прижал к себе, провел пальцами по бедрам. Он никогда не распускал руки без моего согласия, но… Но очень хочется, чтобы хоть раз попробовал, а не стоял столбом и просто смотрел.
— Ну и что ты так смотришь? — спрашиваю, проводя кончиками пальцев ноги по крепкому бедру. Очень вовремя во мне соблазнительница проснулась, конечно. Но почему-то именно сейчас так хочется почувствовать себя желанной, как никогда раньше. А кто мне может дать это ощущение лучше него?..
— Любуюсь, — отвечает Лёша без единой запинки. Так просто, даже плечами пожимает, как будто говорит о погоде.
Так легко. Любуюсь.
А кто мной любовался в последнее время? Никто! А он любуется. И не скрывает. Впервые за все время говорит мне абсолютную правду, не пытаясь утаить настоящих эмоций.
И у меня вдруг в голове, сердце и душе в одну секунду что-то взрывается. Это не пресловутые фейерверки и даже не всеми любимые бабочки. Это что-то другое. Кажется, это красная табличка, которая мигает, а на ней черным написано «Ты влипла, Дашка. Ты влюбилась».
И боже! Я застываю немного, пытаясь переварить информацию. Я ведь действительно влюблена в него. И это случилось ровно только что. Точнее… симпатия к Лёше давно была. Как человека я его в принципе обожаю. Но это… Это тот самый секундный момент, что помог мне понять такое трепетное и теплое чувство. Я вдруг отдаю себе отчёт в том, что действительно влюбилась в Чудовище. В одну секунду, от одного простого слова. Понимаю, что смотрю на него и не могу насмотреться. И очень хочется ласки и нежности, хотя я требовать ее не могу, понимаю это. Но…
Поднимаюсь на ноги и встаю на мягкий матрас. В таком положении я не слишком выше Лёши, совсем немного, на пару сантиметров. Подхожу к нему ближе, не отрывая взгляда, и он смотрит, все ещё с лёгким прищуром, так, что я дышать забываю и воздух хватаю через раз только.
Наблюдает. Ждёт, что я делать буду, а сам шагов никаких навстречу. Но он и так их сделал столько, что голова кругом. Он делал все шаги в мою сторону.
Поэтому я тоже стараюсь делать все без запинок, хотя сердце выскакивает и даже в горле пересыхает от волнения. Влюбилась снова. С ума сойти. В хоккеиста! К которым сама себе обещала не приближаться никогда, но…
Разве можно было не влюбиться в Лёшу? Я не понимаю, почему до сих пор у него под окнами не толпа девчонок. Он же…
— Даш, спишь? — вдруг звучит прямо перед лицом, и я понимаю, что так и стою рядом с Лёшей, зависнув в своих мыслях. Да, сплю, кажется.
— Не знаю. Проверим? — спрашиваю, и как только Лёша открывает рот, чтобы спросить, прижимаюсь к нему губами, нежным поцелуем отдавая все свои чувства.
Глава 35. Лёша
Если я уснул в кресле под болтовню мамы с отцом Даши, то это самый сладкий сон в моей жизни, хотя обычно сны мне не снятся. Но тут хорошо как-то. По-настоящему. Как будто не сон, а реальность такая сладкая. Но я не знаю такой реальности, где Даша бы самостоятельно подошла ко мне с объятиями и поцелуями. Она может инициировать секс, но точно не нежные ласки. Не похоже на неё. Хотя сама она практически синоним к слову нежность.
Но сон действительно кажется подозрительно реальным. Даша ледяными пальцами шеи касается и я оживаю, ощущая горячие губы на своих. Что с ней? Что вдруг случилось? Когда я целовал её у подъезда, наплев абсолютную чушь о том, что в окно смотрит мама и нам надо поддержать легенду, она краснела и бледнела, боясь даже пошевелиться.
А тут обнимает. Сама. И целует тоже сама. Стоит на кровати, держится за меня, чтобы на мягком матрасе удобнее было, и целует так, как будто я уже смог её в себя влюбить и завоевать. Как будто моя. И словно не убежит в очередной раз, прикрываясь дружескими отношениями.
И мне вообще не хочется этот поцелуй в горизонтальное положение переводить. Потому что сейчас ощущение нужности с головой накрывает. Я давно не чувствовал себя нужным. Всем девчонкам обычно секс, деньги, подарки всякие. Обниматься никто не любил, да и мне не хотелось давать это. Не тянуло никуда. А к Даше тянет неистово, и то, что она в ответ тянется, меня очень радует.
И когда я наконец-то окончательно осознаю, что не сон всё-таки — целую в ответ, не напирая, так же нежно. Хорошо так. Уютно. В этот момент я практически счастлив.
— Дашенька, я… — открывается дверь и голос отца Даши звучит в ту же секунду, но зависает. Рыжая от неожиданности отпрыгивает, но на мягкой кровати чуть не падает, и я притягиваю ее за талию к себе обратно, держа крепко. Чё мы прячемся-то, как дети? Ну целуемся. Не запрещено законом ведь. Взрослые люди, имеем право.
Но Юрий Николаевич не продолжает. Я не вижу его лицо, стою спиной к двери, но Даша в моих руках немного теряется. Папа у нее строгий, не думаю, что видеть дочь в объятиях чужого мужика для него слишком привычно. Тем более он настоящий папа. А любой папа до конца жизни будет дочь оберегать, если у него есть такая возможность. А она целуется. Здравствуйте. Он психовал тогда, когда я Дашу успел защитить, а он нет. А тут…