(Не)любовь
Шрифт:
Паркуюсь у двора, сразу слышу лай собаки. Судя по всему, шавка какая-то мелкая. Забор у дома все тот же, только цветов рядом больше стало. Это не деревня, поселок небольшой, до города близко и обустроен классно. Тут круто жить. Мне нравилось. Природа, речка рядом, лес.
Стучу пару раз в калитку, но ответа никакого, и тогда совсем наглею и захожу внутрь. Предположения по поводу собаки оправдываются, когда на встречу бежит волосатое нечто, размером с мою ладонь, наверное. Защитник, лает так звонко, что уши закладывает.
— Кекс, ну чего ты разрываешься? — выходит из дома Юля, ругаясь на собаку,
Последняя наша такая встреча закончилась лютым скандалом. Она кричала, что я самый ужасный в мире отец, который даже знать не достоин, что у него есть ребёнок.
Сейчас Юля растеряна. Она наверняка не ожидала меня увидеть, и я очень её понимаю. Я сам-то спонтанно решился практически.
— Привет, Юль, — говорю первым. Какой смысл молча сверлить друг друга взглядами?
— Привет, Лёш.
Юля выглядит хорошо. Как и всегда она выглядела. Она из тех девушек, которые постоянно выглядят хорошо, потому что в любой момент могут встретить свою судьбу. В случае Юли — богатого дядьку.
— Ну, проходи… — говорит неожиданно спокойно. Я был готов к драке и выяснению отношений, а не к банальному «проходи». Даже зависаю немного, но всё-таки иду в дом, не собираясь отказываться от приглашения.
— Я пришел увидеться с дочерью, — говорю с порога. Молчать до послезавтра и сидеть смотреть в потолок я не собираюсь. У меня есть цель, я к ней иду. — Много воды утекло, я хочу, чтобы мы всё обсудили и пришли к какому-то общему соглашению. Полина и моя дочь тоже, и я хочу иметь право участвовать в её жизни!
— Да я не против, пожалуйста, — пожимает плечами и проходит на кухню. — Ты кофе будешь?
— Что, даже не скажешь, что я недостоин? Что я не могу к ней прикасаться? Ты повзрослела, что ли?
— Просрала всю жизнь и поняла, что всегда делала неправильный выбор. Сейчас Полина вернётся с рисования и ты сможешь с ней поговорить. Я не собираюсь тебе ничего запрещать. Мне так даже будет проще. Я рада, что ты нас нашел.
Это выглядит очень подозрительно. Либо у нее за эти годы случилось что-то, отчего она так сильно изменилась, либо она стала очень хорошей актрисой. Потому что я такую Юлю не знаю. Сдержанную, спокойную. Моя бывшая Юля почти неуправляемая. Та, которую вообще не интересует чужое мнение, которое априори неправильное, если оно не сходится с её. Поэтому диссонанс странный в голове происходит, но стараюсь не думать. Я пришёл к дочери. Это куда важнее.
Глава 36. Лёша
Осматриваю дом, в котором когда-то жил. Все изменилось. Даже мебель другая. Юля тоже, что удивляет меня больше всего.
Молча делает чай. Не выгоняет меня с криками, не обещает написать заявление в полицию за, якобы, незаконное проникновение в дом. Она и так может. Или могла?
Шавка во дворе все ещё лает, не нравлюсь я ей, а вот кошак какой-то притащился ко мне и у ног ластится.
Полина на рисовании, если верить словам Юли. Рисует… Поворачиваю голову, на холодильнике на магните держится один рисунок. Кошка. Видимо, эта самая. Такая же рыжая и глаза наглые. Красиво. Дочь красиво рисует.
— Когда вернётся Полина? — спрашиваю, потому что знаю, зачем пришел. Мне эти молчанки и чай ради гостеприимства не особо нужен. Не
— Через десять минут заканчивает, ещё минут десять, чтобы дойти. Торопишься? — спрашивает и ставит передо мной чашку с зелёным чаем, который я терпеть не могу.
— Нет, просто хочу увидеться. Она сама ходит?
— Да. Машины у меня нет, и она уже взрослая, — Юля пожимает плечами. Машины у нее нет. А что ж так? Забрал твой папик ту красненькую, ради которой ты меня тогда бросила? Бесит. Стараюсь не реагировать, но осадок внутри неприятный. Мне все равно на Юлю, давно отпустил. Просто воспоминания.
— Я на машине, можем забрать, — встаю сразу, не давая подумать, и иду к выходу. Пить жуткий чай и общаться с бывшей нет никакого желания, а так и время до встречи с дочкой автоматически сокращается.
И Юля снова не спорит. Просит минуту, чтобы переодеться, и выходит за двор, застывая перед моей машиной.
— Это твоя? — спрашивает с недоверием. Ещё бы. Когда мы расходились, я о такой даже мечтать не мог. Много времени прошло.
— Моя.
— Это сколько хоккеисты нынче зарабатывают, чтобы на таких тачках кататься? — сразу же меняется выражение лица Юли. Она уже совершенно не кажется несчастной. И даже улыбается немного. Ясно. Годы идут, а она не меняется.
Сажусь в машину, не отвечая, и Юля быстро прыгает на переднее следом, а я чувствую, как меня бесит немного, что она здесь. Я привык, что это место одной рыжей сумасшедшей девчонки, которой плевать, какая у меня машина, и сколько нынче зарабатывают хоккеисты. Мне не хватает рыжего пятна справа, которое постоянно от дороги отвлекает и взгляд притягивает. Очень не хватает. Нужно будет заехать к ней сразу, как вернусь.
— Ехать куда?
— К дому творчества в парке, она там занимается, — отвечает, а у меня сердце замирает от волнения. Я увижу свою дочь. Которую не видел почти семь лет. За которую не смог побороться до конца, чтобы не терять связь. Дочь, которая возможно даже не примет меня. Скажет, что я ей не нужен и вообще какой-то чужой дядька.
Пока едем, спрашиваю у Юли о Полине. Что любит, что нет, что умеет, чем увлекается. Оказывается, она ходит ещё и на танцы, только по другим дням. Она жутко самостоятельная, душу продаст за сладкую вату, обожает аттракционы и всех животных, мечтает стать стоматологом и открыть свою больницу, чтобы лечить людей. Вот такой у меня талантливый ребенок…
— А мягкие игрушки любит она? — спрашиваю, когда уже подъезжаем. Я в магазин перед приездом сюда заехал, самого большого медведя купил. В багажнике сидит, ждёт, пока я его на волю выпущу.
— Обожает. У неё вся комната в них, она даже спит на краю кровати, только чтобы все игрушки влезли и смогли укрыться одеялом.
Меня так умиляет все, что она о ней говорит. А в голове все равно диссонанс. Столько лет впустую… А давно Юля стала такой? Давно решила, что Полине нужен отец? А почему не предупредила меня? Она ведь наверняка помнит, как я страдал. Она ведь точно знает, что я примчался бы сразу, только бы она зелёный свет дала.
Не понимаю я. Вообще не понимаю. А теперь сидит и с улыбкой рассказывает обо всех достижениях дочери, словно это не она нам видеться не разрешала. Дурдом.