(Не)любовь
Шрифт:
Киваю, пожимаю руку ещё раз, и ухожу, радуясь, что отношения Даши с отцом наконец-то наладились. То, что было, когда мы только начинали общаться, и то, что между ними сейчас — небо и земля. К н и го е д . н е т
Еду в больницу. Надоели мне эти покатушки туда-сюда. Перевязки, швы, а ещё вечно ворчащая медсестра за то, что руку не берегу и она то кровит, то швы расходятся, хотя срастается хорошо, и поберечь бы. Ну а что мне, вообще не двигаться? Ну я точно так не буду. Я вообще собираюсь через неделю на тренировки вернуться. Даша кормит слишком вкусно, тренировок нет, чувствую, что немного заплывать начинаю.
Когда еду обратно, звонит телефон. Беру не глядя, надеясь, что это уже рыжая по мне соскучилась и собирается прийти, но из динамика звучит совсем другой голос. К сожалению.
— Привет, Лёш, — говорит негромко.
— Юля? — неожиданный звонок. Надеюсь, с малой все в порядке. Иначе зачем ей вдруг мне звонить?
— Извини, если отвлекаю, но твоя дочь очень хочет с тобой увидеться. Она теперь только и тарахтит о тебе и твоей подружке целыми днями. Я еду в город через час, можно я… привезу её, если тебе удобно? — спрашивает Юля, а потом замолкает.
Замираю и я. Во-первых, это очень неожиданно. Во-вторых, очень приятно. Скучает мышка по мне. Это сердце на крохотные части разрывает от любви и счастья, что у нас получилось. Можно ли привезти… Что за вопросы?! Конечно можно. Если дочь хочет встретиться, я не могу сопротивляться. Уже растекся по машине счастливой лужей и трепетно жду встречи.
— Приезжайте, конечно. Может, встретить тебя, забрать мышку? — спрашиваю, потому что помню, что машины у них нет. А на автобусе с ребенком не слишком удобно, наверное.
— Не нужно, мы на такси. Скинь адрес, пожалуйста, — говорит быстро и бросает трубку. Мне все ещё странно. Особенно с поведения Юли. В последнюю нашу встречу она была явно не рада видеть Дашу в моих объятиях. Да и Полина наверняка ей рассказывала о нашей прогулке. А сейчас… Не то чтобы она была очень дружелюбной, конечно. Но все равно странно. Но это уже не мои проблемы. То, что между нами быть ничего не может, и так ясно. Зачем пытаться вернуть что-то? Пытаться нужно было шесть лет назад. Сейчас — поздно.
У меня нет к Юле претензией, конечно. Более того, я очень благодарен ей. Она одна вырастила бесконечно прекрасного ребёнка, когда меня рядом не было. Какие у меня могут быть к ней претензии? Какой бы там она не вела образ жизни, мама она хорошая. Ребенок счастлив, ребенок здоров, ни в чем не нуждается. Личная жизнь Юли давно не моя забота. Нас связывает только ребенок. И как матерью ей я горжусь.
Приезжаю домой и навожу порядок. Не то чтобы у меня срач, конечно, но прибраться перед приездом дочери нужно. Хочется во всем производить на нее хорошее впечатление. Понимаю, что в холодильнике ни черта нет, а ребенка надо кормить! Елки палки, чем кормят детей? Придется вызывать Дашку на помощь. Накуплю всего и побольше, а она точно что-нибудь придумает.
Собираюсь идти в магазин, но как только открываю дверь, натыкаюсь на Юлю и Полину, собирающихся стучать.
— Папуля! — кричит малявка с улыбкой, в миллионный раз заставляя таять мое ледяное сердце. Они с Дашей скоро меня расколдуют своей любовью и я перестану быть Чудовищем.
Подхватываю мышку на руки уже в такой любимой привычке и целую в щёку. Провожу ее и Юлю в квартиру и прошу побыть минут пятнадцать без меня,
Глава 42. Даша
Папа у меня находится всего пару часов. С порога с ворчанием заявляет, что у подъезда встретил чересчур довольного Лёшу, но быстро расслабляется и забывает обо всем, когда тащу его на кухню и кормлю оладушками. Мужчины такие простые… Как дети. Дал вкусняшку и они у твоих ног. Чувствую себя королевой в связи с этим, серьезно. Никакого труда приструнить мужчину.
Папуля рассказывает, что мама объявилась снова. Она недавно хотела со мной увидеться, папа говорил, что прилетела сюда на похороны кого-то из родственников. И сейчас снова. Попытала счастье перед отлетом, надеясь, что я захочу с ней увидеться. Но я правда не хочу. У меня нет желания. Эта не та ситуация, как была у Лёши, что у него не было возможности видеть ребенка. Меня бросили. И я по-детски не хочу это прощать. У меня есть папа. И я еще раз ему напоминаю это, потому что знаю, что ему важно слышать. Он волнуется очень, что я брошу его или еще что-то. Поэтому и на Лёшу так ревностно реагирует. Потому что всю жизнь у меня был один только папа, а тут, о ужас, появился еще кто-то. Поэтому, когда папа, наевшись, напившись чаю и наболтавшись со мной обо всем, собирается домой, напоминаю ему еще раз, как сильно люблю. На него эти слова действуют так же, как на Лёшу такие же признания Полины. Такие славные…
А Саня не приезжает. Как обычно занята в горе работы, это нормальное состояние, я привыкла. Болтаем несколько минут по телефону в ее перерыв, рассказываю ей правду, что все-таки действительно влюбилась в Лешу, и, кажется, у нас с ним всё хорошо. Он постоянно говорит, что любит, а у меня улыбка не сходит с лица. Солнцева хохочет, что она была как всегда права, а я и не отрицаю. Да, была права. И поняла всё гораздо быстрее меня.
Дома скучно… Я так привыкла постоянно быть с Лёшей, что когда бросаю трубку после разговора с Саней и погружаюсь в тишину квартиры, становится даже неловко. И Вольт дрыхнет, не создавая шума. Ужас…
Собираюсь к Лёше. Я, конечно, обещала быть вечером, но рано ведь лучше, чем поздно, правда? Надеюсь, он тоже скучает по мне. Вольта не трогаю. Он так сладко спит, что не решаюсь будить. Придем с Лёшей через часик и заберем его на прогулку.
Меняю пижаму, в которой проходила весь день, на что-то более приличное, и убегаю к Лёшке, уже предвкушая его сладкий взгляд в мою сторону. Он так смотрит… Я не могу не краснеть, это буквально выше моих сил.
Вообще, всё очень изменилось после его признания. Он словно стал в разы открытее после слов о любви. Совершенно другой Лёша. И язык не поворачивается его Чудовищем называть.
Стучу в дверь, улыбка сама по себе тянется, я точно дурочкой влюбленной рядом с ним становлюсь, разве что слюни не пускаю. И то не факт. Сердце трепещет, когда слышу щелчок замка, а потом замирает и обрывается, с грохотом падая на холодный бетонный пол подъезда.
— А Леша… — пытаюсь связать пару слов, глядя на Юлю в футболке Лёши. На ней только футболка. Не знаю, есть ли хотя бы белье.
— Лёша в душе, — говорит с улыбкой, оперевшись плечом об косяк. — Передать ему что-то?
Что… боже.