Не молчи
Шрифт:
– Все равно, это ведь чужое.
Я сказала это так неуверенно, что казалось, сама не уверенна, впрочем, так оно и было.
– признай, ты просто боишься.
Конечно, я боялась, но признаться этому задире Адаму, еще и в присутствии других ребят я просто не могла.
–Ладно, пошли, но красть я ничего не буду. Я перелезу через забор, дойду до дерева и вернусь. Я покажу тебе, что никакая я не трусиха.
Адам рассмеялся. Он не верил, что я это сделаю, признаться, я и сама не верила.
– Да ты и близко не подойдешь. Ты же девчонка и этим все сказано.
Слова
Мы стояли у огорода- меня, охваченная чувством страха и толпа ребят, жаждущих зрелища. Поддразнивания Адама заставили меня взять себя в руки. В конце концов, подумала я, будь все это правдой, дядя Коля давно сидел бы в тюрьме. С этими мыслями я полезла на забор, самоуверенная улыбка этого наглого мальчишки таяла на глазах. Прыжок, и я внутри. Ребята восторженно вскрикнули. Я была бесконечно горда собой, теперь, меня уж точно никто не назовет трусишкой. Я дотронулась до дерева и, было собралась выбираться из огорода, как меня посетила мысль, что было бы не справедливо не наградить себя спелыми яблоками, солнечные лучи так красиво играли на них, заставляя краски переливаться, что удержаться было невозможно. К тому же, я их вполне заслужила. Я вернулась к дереву, ребята замерли, Адам был в ужасе, нет, он не боялся за меня, он боялся за себя, ведь то, что я делала превращало его самоуверенность в пыль.
–Скорее, глупая, он же сейчас придет
Не сдержался Адам.
– Ну и что? Я же сказал, что не боюсь его.
Конечно, я лукавила, мое сердце билось так быстро, что едва не выпрыгивало из груди. Но, пути назад уже не было. Дрожащими руками я ухватилась за ветку и полезла на дерево. Чем выше я забиралась, тем дальше отступал страх. Вот, я уже уверенно сидела на верхушке и грызла яблоки
– Принеси и нам, Амишка
Крикнул Адам, ребята зашикали, ведь его могли услышать. Уверена, он нарочно так громко кричал.
– Вот еще! Лезь сюда и бери сам.
Пришла моя очередь дразнить его. Я была уверенна, ни у кого из ребят никогда не хватит смелости сделать это.
Вдруг послышался шум, и все ребята бросились врассыпную
Он идет… именно в этот момент я поняла значение выражения «сердце ушло в пятки» голова загудела сердце застучало в бешеном ритме внутри все пульсировало. Я, второпях стала спускаться с дерева, ветки больно царапали руки, но страх быть пойманной был гораздо сильнее боли. До земли оставалось немного, и я уже была готова прыгать, как ветка подо мной хрустнула, и я упала на землю. Было нестерпимо больно, я разбила колени и сильно ударилась животом о твердую землю, все тело ныло. Но и это было не самое страшное. Весь ужас был в том, что ко мне быстрыми шагами приближался дядя Коля.
Дядя Коля медленно перевернул меня на спину. Ужас не покидал меня, сковав сознание. Казалось, язык во рту распух, и я не могла сказать и слова.
– Ты же могла убиться!
Я впервые слышала, как он говорит, впервые видела его так близко. Его мягкий голос вмиг стер всю картину его грозного вида.
–Встать можешь? Голова не болит? Не тошнит?
Вопросы сыпались один за другим, но я все еще не могла говорить и просто отрицательно мотала головой.
Он поднял меня на руки и занес в дом, положив меня на мягкий диван, он тяжело вздохнул.
–Эх, старость не в радость, такую тростинку пять метров пронес и выдохся. А было время, как богатырь был, хоть сказки обо мне слагай.
Он так искренне улыбался, а мои глаза предательски выдавали страх. Дядя Коля это понял и спешно покинул комнату. Вернулся с полотенцем и бинтом в руках. Он аккуратно протер мои раны влажным теплым полотенцем и заботливо обволок их бинтами.
– Ну что, полегчало?
Он сказал это так виновато, словно это из-за него я упала.
– В доме ни йода, ни зеленки нет, бинт, и тот каким-то чудом нашелся. Давай ка, я отведу тебя домой, а мама уже сделает, как надо.
Я молчала. Страх отступил, но я была шокирована поведением дяди Коли. Человек, которого боялись не только дети, но и взрослые, о котором сочиняли страшилки, на деле оказался самым обычным, весьма добродушным стариком. Казалось, таким его знаю только я.
– Идти-то, можешь?
– Кажется, да.
– Ну, так, давай руку, пойдем домой.
Он улыбнулся и протянул потемневшую, изрезанную морщинами руку. Я машинально подалась назад.
– Ты чего это, боишься меня?
–Да, то есть, нет, то есть…о вас говорят….
Какая же я идиотка! Меня охватил стыд. Я стыдилась того, что так себя повела, стыдилась своих мыслей. Он, ведь был так добр ко мне, а я обидела его своим страхом.
– Да, у нас любят посудачить. Но, больно ты худая, не буду я тебя есть, можешь меня не бояться. Он посмотрел на меня, и я увидела, что глаза его, синие, чистые, как вечернее летнее небо наполнены теплом. От его враждебности, которую, как оказалось, мы придумали сами, не осталось и следа. Я не могла поверить, что мы придумали все это, только потому, что он был не таким, как все.
Я улыбнулась и, наконец, протянула ему свою руку. Он помог мне встать, заботливо приобнял и повел к дверям. Я шла в предвкушении того, как отреагируют ребята. Больше всего мне хотелось похвастаться своим новым другом перед задирой Адамом. Уж теперь, думала я, он точно не посмеет меня обидеть. Но, мой план с треском провалился, как только мы вышли за дверь. У порога стоял дедушка. Он был в ярости. Я еще никогда не видела его таким.
– Ты в порядке? Он тебе ничего не сделал?
Дедушка схватил меня за руку и резко притянул к себе. Я, едва не упала.
– Деда, ты чего? Дядя Коля…
Я была ошарашена.
– Ты что, старый, совсем из ума выжил? Ты кто такой, чтобы вообще ее трогать и, тем более, тащить в свою конуру?
Лицо дяди Коли покрылось мраком, казалось, я видела, как сверкает молния в его синих глазах. Он, не сказав ни слова просто хлопнул пере нами дверьми.
Я была ужасно зла на дедушку, он только что обидел моего друга, обидел абсолютно незаслуженно.
– Он тебя не обидел?
– Нет! Это ты обидел его.