Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2
Шрифт:
Я тоже положил трубку и вернулся в раздевалку. Вкус моей сегодняшней победы подпорчен ссорой с Егором Дмитриевичем и поведением тети Гали.
И чтобы окончательно добить свое настроение, я вспомнил о том, что Лена не пришла и на этот матч. Хотя мы говорили об этом и вообще, она обещала присутствовать чуть ли не на каждом моем выступлении.
Ох уж эти ветреные девушки. Времени у меня сегодня хоть отбавляй, надо пойти и разобраться с ней. Вчера я так и не успел поговорить с Леной, из-за этих дурацких проблем с техникумом.
В раздевалке
— Ох, ну и классный же у тебя бой был, — затараторил мой приятель. Веснушчатое лицо раскраснелось. Вихры смешно торчали в разные стороны. Я же говорил, что он болел за меня больше всех. Переживал и радовался за четверых. Вот это искренний друг, не то, что Самосвал или Танкист. — Я и сам на ринг захотел, жаль, я не участвую. Кулаки чешутся, прям жуть.
— Успеешь еще, — ответил я. Будто бы уже бывалый ветеран товарищеских встреч. Хотя, за эти два дня я получил кое-какой опыт. — Готовься лучше. Во втором полугодии наверняка будет товарищеская встреча с боксерами США. Они еще долго будут проходить.
Я чуть было не ляпнул, что матчи будут вестись чуть ли не до девяностых годов. Почему-то отложилась у меня такая инфа. Где-то в подкорке мозга. О том, что товарищеские встречи длились почти каждый год и до самого развала Советского Союза.
Наверное, читал в спортивном журнале в прошлой жизни. Или выцепил на сайте по боксу. Или слышал в разговорах. В общем, знал откуда-то.
Но хорошо, что промолчал. Мишка хоть и друг, но блеснуть перед ним знаниями о будущем — гиблое дело. Не поверит, засмеет. Это еще ничего.
Вот расскажет другим, пойдут разговоры и слушки нехорошие. Дойдет до органов, а те призадумаются. В спортивной среде инакомыслие не поощряется. А если органы узнают, что я брешу про крах коммунизма и СССР через двадцать лет, то мама не горюй.
Мало не покажется. Прощай, чемпионаты и выступления. Возможно, я чуток преувеличиваю, но береженого бог бережет. Лучше перебдеть, чем недобдеть. В общем, лучше держать язык за зубами.
— А откуда ты знаешь? — спросил Мишка. Глаза широко распахнул. Уже, наверное, видел в мыслях, как дерется с американцами. И укладывает их спать на настил. — Есть источник?
Конечно, есть. У меня много источников. И рассказать могу много чего. Вот только потом, когда это станет безопаснее.
Единственное, что опять же, лучше не махать языком. Лучше просто действовать. Во время краха коммунизма появится множество возможностей. И грех ими не воспользоваться.
Правда, до этого еще много воды утечет. А мне надо достичь главной цели. О которой я не забывал ни на секунду.
— Ходят такие слухи, — ответил я неопределенно. Изобразил из себя всеведущего Будду.
В раздевалку вошел Паровоз. Здоровенный, плечи еле в проем пролезли. Раздвинул толпу низкорослых и смуглых иностранцев из Пакистана. Подошел к нам. Чего это он? Прогудел:
— Ну, держись, Витька! Твой следующий противник — Райнер Баум какой-то там. Сумасшедший немец.
Вот-вот. Было у меня такое предчувствие. Еще вчера, когда я смотрел, как он дерется. Крепкий парень, сложный противник. Мне показалось, что стиль у него на уровне профессионального бокса.
— Да ладно? — восхитился Мишка. — Райнер Баумгартен? О, это настоящий мастер. Говорят, он спаррингует с профессионалами. Теми, что выступают за деньги.
Ну вот, что я говорил? Я же за версту вижу повадки хищника. На ум пришли серые глаза Баумгартена, каменное лицо. Мощные плечи и руки. У него наверняка сильный удар. Выбивающий все мозги нахрен.
А еще я вспомнил, что известно о немецких боксерах. Один из моих тренеров в прошлой жизни был немец. Жил в СССР, потом эмигрировал в Германию. Открыл там спортзал.
Мне потом довелось учиться у него пару месяцев. Ох и давно же это было. Давно в будущем.
Он говорил, что у немецких бойцов есть недостатки и достоинства. Как и у всякого явления в этом мире. Минусы — это мало гибкости и ловкости. Многие приемы доведены до автоматизма. Как будто дерешься с роботом. Еще неуклонное следование плану.
Правда, последнее качество не всегда недостаток. Наличие плана на бой — это уже хорошо. Вот только надо быть готовым живо менять его, если что-то пошло не так. Переходить к другому варианту.
А немцы — как живые механизмы. Запрограммированы на бой. Поединок получается сильный и плотный. Но если поединок идет не по плану, они теряются. Или если противник попался оригинальный. Или стиль у него необычный.
Если Баумгартен такой же, я уже знаю, что с ним делать.
Еще один минус, насколько я помню, это неумение долго держать удар. Если прессовать их долго и они пропускают удары, то быстро падают духом. Вера пропадает. А это еще важнее плана и техники.
Главные плюсы у немцев — это аккуратность и точность. Педантизм, само собой. Движения отточены до автоматизма. Почти нет грязных приемов.
— Какой у него стиль? — спросил я у Паровоза. — Кто-нибудь знает?
Но ответил, само собой, Закопов.
— Баумгартен бьет, как кувалдой, — живо сказал он. — Не стоит попадать под его кулаки. Он чеха сегодня так разделал, что того унесли с ринга. Техника филигранная, но стандартная. Повторяется часто. Если просечешь его ритм, то сможешь поймать в капкан. Ну, тебя ли учить? Ты это умеешь.
Да, это все так. Но немец тоже не дурак. Придумает, наверное, сюрприз назавтра. Изменит схему. Разработает энное число планов и вариантов их реализации. Поработает ночью, конечно же.
А вот с кем мне обсудить предстоящий бой? Худяков не годится. Касдаманов не ответит. Придется думать самому. Пораскинуть мозгами, придумать что-нибудь.
— Ну, ты пойдешь смотреть другие бои? — Закопов толкнул меня в бок. — Чего хмурый такой? Задумчивый? Как будто это тебя победили, а не ты.
Я поднялся и взял сумку с вещами. Махнул рукой на выход.