Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2
Шрифт:
Кроме того, получается, против тети Гали у меня нет никаких доказательств ее преступного умысла. Обвинять ее сейчас — это значит вызвать новые разногласия с родителями. А это мне совсем не нужно. Придется приглядывать за ней и сверять лекарства, которые она дает, с рецептом врача. Ладно, раз так, я решил дать задний ход.
— Мне просто показалось, что прием стольких лекарств сразу может негативно сказаться на почках бабушки, — пробормотал я. — Или на ее сердце. Или дыхании. Всякое может быть, лучше поберечься. Организм сам может вылечиться.
— Послушайте, — сказала врач довольно строго. — Не надо слушать эти новомодные разговоры о том, что организм сам должен лечить себя. Не надо заниматься самолечением. Для чего у нас в стране существует медицинская помощь трудящимся? Чтобы они могли лечиться и забыть о том, что существуют болезни. А когда человек занимается самолечением, от этого зачастую появляется вред для здоровья. Иногда еще больший, чем от лекарств. Мы же не просто так выписываем эти препараты.
— Хорошо, вы не могли бы еще раз выдать мне рецепт, чтобы я точно знал, какие лекарства надо принимать, — попросил я.
Врач недоверчиво посмотрела на меня, но выписала еще бумажку. Я поблагодарил ее и отправился восвояси.
Придя домой, я завалился спать, потому что устал, как собака.
На следующее утро я сам проснулся пораньше, без будильника. Организм уже привык вставать рано.
Как всегда, пробежка, разминка, завтрак. Быстрые сборы и отправка на соревнования. Мы вышли из дома вместе со Светкой и я проводил ее до школы. Малая пожелала мне удачи в бою и побежала на уроки.
А я поехал на товарищеский матч. Прибыл раньше обычного, когда толпа еще не собралась такая большая. Прошел через служебный вход, привычно попал в раздевалку. Боксеры из других стран уже знали меня.
Со многими я уже поздоровался, как со старыми приятелями. И это касалось, между прочим, не только социалистических стран, но и западных. Спорт вне политики, хотя на деле реализовать этот принцип было невероятно трудно.
Мишка Закопов еще отсутствовал, а скорее всего, он шлялся где-то по трибунам и общался с кучей народа. Худяков уже был здесь, тоже разговаривал с организаторами. Когда я закончил переодеваться, тренер появился в комнате.
— Ну как, ты готов? — спросил он. — Знаешь, что по очкам мы пока что ведем? Если сегодня нам удастся сохранить преимущество, то блок социалистических стран во главе с Советским Союзом окажется победителем. Наши партийцы там в зале готовы душу продать, лишь бы мы выиграли. Говорят, сегодня может кто-нибудь из ЦК приехать, посмотреть наши бои. Так что давай, если и сегодня сможешь победить, то считай все, путевка на чемпионат у тебя в кармане.
Если так, это было бы отлично. Но сначала для этого надо победить. Этого немца, живого робота или, лучше сказать, киборга. Как с таким бороться?
— Что скажете про моего противника? — спросил я. Хоть Худяков и не Касдаманов, но тоже опытный и кое-что знает в боксе. Знать его мнение не помешает. — Как с ним справиться? Есть у вас варианты?
Худяков удивленно взглянул на меня. Раньше я ему таких вопросов не задавал. Всегда был уверен в победе и сам знал, как быть.
— Ну, он парень жесткий. Работает на дальней дистанции. Бьет сильно, сразу в нокаут укладывает, — сказал тренер. — Но с маневренностью у него хреновато. Поэтому уходи от него, как ты умеешь. Чередуй дальнюю дистанцию с ближней. В первом раунде попробуй его в ближнем бою. У него длинные руки, может, он вблизи растеряется. Особенно с твоей скоростью.
Я кивнул. Да, ничего нового, примерно также я и сам хотел действовать против соперника. Работа ног, быстрота, финты. Обманные движения. Ускользать от его атак. Посмотрим, что получится.
Вскоре появился Мишка и даже Паровоз. Они сказали, что мои секунданты и только поэтому их пропустили. Мишка помог надеть перчатки.
Сегодня он был более спокоен, чем обычно. Видимо, уверовал в мои силы и знает, что я смогу победить.
— Ну, давай Витя, — сказал он, когда меня позвали на выход. — Уложи его на настил. Пусть поваляется, подумает о своем поведении.
Я вышел из комнаты и направился к залу. Крики зрителей, ожидающих очередного боя, сразу заполнили уши. Козловский, против обыкновения, вовсе не торчал в коридоре, поджидая меня. Тоже, значит, уверен в моем успехе?
А если я проиграю? Я поежился, уже подходя к главному залу. Разве такое можно допустить? Если это произойдет на глазах еще и небожителей с политического Олимпа, моя карьера будет навсегда перечеркнута.
Они наверняка не простят мне поражения. Даже несмотря на все мои прошлые победы. Ох, и велик же груз ответственности. Я как будто физически ощутил, как он давит мне на плечи. Под такой тяжестью нетрудно и упасть.
Выйдя в зал, я направился к помосту, стоящему в центре. Как всегда, место огорожено канатами, внутри уже стоят ведущий и арбитр. Почти одновременно со мной из другого, противоположного конца зала появился Райнер Баумгартен.
Мы подошли к рингу и по знаку арбитра взошли на него. Ведущий объявил нас по фамилиям и назвал основные характеристики, в том числе вес и количество выигранных боев.
Мои пятнадцать боев выглядели крайне слабо на фоне сорока одного поединка, уже проведенных Баумгартеном. Он был чертовски опытным зверем, хотя и молодым, всего на год старше меня.
Как уже и говорили, он наверняка не только спарринговал с профессионалами, а наверняка и сам пробовал силы в этом виде бокса. Правда, драться с профи это совсем другое дело, чем драться с любителем. Там, где любитель пропустит тебя или не заметит твоей оплошности, профи мгновенно все увидит и разорвет на части.
Взобравшись на ринг, мы разошлись по своим углам. Я посмотрел на противника и поразился тому, как он двигается. Действительно, сущий робот или киборг. Как будто под кожей у него не мышцы и кости, а титановые сплавы и пластины. Если это действительно так, то его невозможно положить на канвас.
Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Что за дурацкие мысли, передо мной живой человек, из плоти и крови. И сегодня я должен оторвать ему голову и попробовать на вкус его мясо. Иначе мне не видать чемпионского титула, как своих ушей.
Том 2. Глава 21. Тяжкое сражение
Обычно я старался проникнуть в сознание противника. Иногда получалось, а иногда нет. Но в этом бою об этом трюке можно забыть.
Глаза Баумгартена неподвижные, как у робота. Холодные, расчетливые. Так и кажется, будто за ними в черепе не живой мозг, а счетная машинка. Или сверхмощный компьютер.