Не по совести

Боярков Василий

Именно Вячеслав Александрович, узнав, что его сын во время такой важной сессии беспричинно приехал в родной город, взял на себя труд поручить подчиненным сотрудникам, чтобы те непременно и незамедлительно установили причину такого, крайне неразумного, поведения. Естественно, что ему доложили о Тагиевой всю ее подноготную, не позабыв уточнить, что у них назначена встреча в «забегаловке» «Чайхана», располагавшейся на площади Пушкина. Страшное негодование охватило этого закаленного человека. Он в ту же секунду подумал, что истинной целью презренной личности, обладавшей очень заниженным чувством социальной ответственности, является только одно – затащить его сына в постель и потом женить на себе, испортив ему всю дальнейшую жизнь и карьеру. Тяжелые вести ему принесли к концу рабочего

дня, поэтому он и не успел попасть к самому началу этого провокационного рандеву. Бросив все дела на работе, он немедленно поспешил домой, где сразу же рассказал супруге о случившимся с их сыном несчастии и предложил незамедлительно вмешаться в его судьбу, чтобы тот – не дай Бог! – не наделал непоправимых ошибок. Та всплеснула руками, чуть не повалилась без чувств, но все-таки сумела взять в руки не преминула изъявить желание поучаствовать в вечернем посещении ресторана, где их сына попытается облапошить «грязная» проститутка.

Холод Ирина Васильевна, давно уже не молодая женщина, прекрасно смогла сохранить свою девственную фигуру, не наделив ее полнотой или излишней уж худобой. Она, достигнув сорокалетнего возраста, как принято говорить: находилась в своем естественном теле, где ее правильные очертания подчеркивались обтягивающим стан красивым зеленым платьем, расшитым золотом и усыпанным блестками. Ко всему уже сказанному следует добавить, что выглядела она очень эффектно: невысокий рост удачно компенсировали черные, на высоком каблуке, удобные туфли, одетые в тон спускающейся с плеча дамской сумочке; круглое симпатичное личико было чуть вытянуто, что придавало ему некоторую небольшую продолговатость; мягкая нежная кожа была слегка напудрена в области щек; излучающие доброту зеленые глазки окаймлялись густыми затушеванными ресницами; на веках присутствовал незначительный макияж, вместе с тонкими плотно прижатыми друг к другу губами, передаваемый коричневатой окраски помадой, а также тенями; маленький прямой носик был несколько вздернут, обозначая небольшую курносость; небольшие ушки, в основном плотно прижатые к голове, на верхних своих окончаниях отходили чуть в сторону; длинные, светло-русые, волнистые волосы были распущены с правого края пышной прической, с левого заложены за ухо, где в мочке виднелась золотая сережка с немаленьким изумрудом.

Вот с такими людьми и пришлось столкнуться в дверях «Чайханы» Азмире с ее беспечным и крайне доверчивым другом. Отец, видя, что молодые люди собираются уже уходить, и заподозрив неладное: «Как бы «девчонка» не начала уже осуществлять свой коварный план и склонять сына к разврату и прямому сожительству», остановил их обоих и властным окриком, не терпящим возращений, грозно сказал:

– Вы куда это, молодые люди, собрались? Нет, не уходите, а давайте назад: нам нужно с вами серьезно поговорить.

Тагиева, выражая явное недовольство и еще не зная родителей кавалера, бесцеремонно спросила:

– А какого, «стесняюсь» спросить такого, непонятного мне перепуга я должна с вами беседовать? Ты кто, вообще, дядя такой?

– Это мой отец, – промолвил Андрей, опечаленно опустив книзу глаза, не забывая, однако, представить родителей, – Вячеслав Александрович, а с ним моя мама Ирина Васильевна.

– Извините, – чуть стушевавшись, искренне попросила прощенья Азмира, – я честно не знала, – насчет же разговоров? – я думаю, что с ними вы опоздали: мы с вашим сыном встречаться больше не будем.

Она, уверенная, что успокоила сомнения, возникшие к ее особе у родителей бывшего ухажера, уже хотела отправиться дальше, как Холод-старший заметил в руке у сына крепко-сжимаемую подарочную коробочку и, не будучи дураком, сразу предположил, что раз у его сына дошло то того, что он намеревался делать этой девушке предложение, то здесь, уж точно, ничего еще не закончилось, поэтому – конечно же продолжая напускать на себя грозный вид, непременно вознамерившись «открыть» сыну глаза и сделать это в обязательном присутствии этой мерзопакостной «шлюхи» – беспрекословным тоном промолвил:

– Задержитесь еще на минутку, а там можете отправляться, куда захотите. Думаю, дольше мы Вас не задержим.

Хоть Тагиева и была уверенной в себе девушкой, но под

властным, излучающим непревзойденную силу, взглядом опытного полковника невольно не смогла найти ничего лучше, как податливо согласиться:

– Хорошо… если это так нужно.

Увлекаемые умудренными жизнью родителями, молодые люди прошли обратно в помещение ресторана, где направились к своему, оставленному только что, столику, с которого еще ничего не успели убрать, за исключением оставленных в уплату вечера денег. Уселись друг против друга: отец смотрел прямиком на Азмиру, мать оказалась напротив сына. Вячеслав Александрович, являясь бывалым оперативником, не спешил начинать разговор, предпочитая плавное течение мысли. Чтобы как следует подготовиться к этой, очень сложной для всех, беседе, он подозвал к себе официанта и сделал заказ. Пока готовились блюда, они пили сухое вино и говорили на отвлеченные темы. Тагиева все это время нетерпеливо ерзала на своем стуле, находясь в тревожном ожидании, мысленно недоумевая: «Что же мне собирается поведать папа моего несостоявшегося супруга?» Наконец, когда принесли горячие яства, мужчина, приступая к еде, перешел к главной, волновавшей его сейчас теме:

– Скажите, Азмира, – имя он знал еще из отчета своих подчиненных, – а как давно Вы знаете нашего сына?

Вопрос этот был очень даже обычный и не содержал в своей подоплеке никакого подвоха, поэтому красивая девушка не замедлила честно ответить:

– Мы, вместе с ним, учились в одной школе, правда, он – классом старше. Но разве это так важно?

– Нет, – нахмурив и без того не отличающееся довольством лицо, промолвил полицейский полковник, – просто мне интересно, как давно вы встречаетесь и как далеко зашли ваши с ним отношения? Насколько я успел узнать, – здесь он с официального тона перешел на обычный, – ты хотя и не получила достаточного образования, но притом являешься девушкой абсолютно неглупой и должна понимать, что для родителей такие вопросы стоят не на самом последнем месте. Так давно ли вы дружите, что дошло до того, что мой сын собрался сделать тебе предложение?

Тагиева одарила своего недавнего кавалера таким презрительным взглядом, что тот готов был провалиться на месте, она же беззастенчиво отвечала:

– Если Вы беспокоитесь в плане секса, – здесь она самым наглым образом усмехнулась, – то у нас его еще не было и теперь никогда уже и не будет, потому что ваш сын оказался трусом и, не смотря на свои сильные чувства, испугался взять в жены какую-то там проститутку. Я ему честно в этом призналась, когда он делал мне предложение, – я не хотела, чтобы между нами оставались такие серьезные недомолвки! – предполагая, что если он, действительно, меня любит, то не испугается взять в жены девицу с таким заниженным социальным статусом, но чуда никакого не приключилось – все мужики одинаковы! – я же поступила в данном случае честно. Надеюсь, я развеяла Ваши сомнения? Ведь именно это Вы хотели узнать?

Полковник молча выслушал эту, без преувеличения сказать, пламенную тираду, никак не прерывая этой отчаянной и красивейшей девушки, отважившейся на такой беспрецедентный поступок – как осуществить попытку «поставить на место» полковника полицейского Управления. Однако одного такого признания было мало, и отца еще очень заботил внутренний мир своего сына, поэтому, как только Азмира закончила говорить, он тут же снова спросил:

– Хорошо, пусть будет так, но зачем тогда ты влюбила в себя молодого, несмышленого еще, человека? Надо было при первой же встрече ему открыться, а не затягивать неразумного еще юношу в свои коварные сети. Почему ты, – здесь Холод хотел назвать оппонентку «грязной шлюхой», но все же сдержался, – позволила ему зайти так далеко?

– Она здесь не виновата, – попытался встать на защиту любимой девушки молчавший до этого времени кавалер.

Закончить он свою мысль не успел, так как его беспардонно оборвал грозный отец, «сверкнув» на сына своим яростным взглядом:

– Ты вообще, разиня, молчи, пока тебя не спросили. Ты уже и так чуть не натворил дел, связавшись с падшей до самого низкого уровня женщиной. Хорошо еще, что, в тайне от нас, она не успела тебя женить на себе, тогда позору было бы на всю нашу огромную область.