Не по совести
Шрифт:
– Да, – безропотно согласилась Тагиева, опечалившись еще больше, отлично понимая, что попала в безвыходную для себя и всех остальных ситуацию, – будем платить, зато хоть жить будем спокойно, зная, что вот так нас больше никто никуда не вывезет да жестоко не изобьет. Как ты понимаешь – я с этим согласна, но надо еще заручится поддержкой остальных наших подружек, хотя… я возьму на себя смелость предположить, что и они не откажутся.
Далее, девушки еще полчаса говорили, но уже на более отвлеченные темы, объятые обыкновенным человеческим состраданием, после чего подошло время для прохождения процедур, и Азмире было предложено покинуть расположение лечебной палаты. Она отправилась на снимаемую ими квартиру, предназначенную
Как и было предложено, по прошествии семи дней явился Костя-киллер, сопровождаемый своим огромным товарищем. Они в очередной раз выследили Тагиеву возле ее «древнего» дома, когда она возвращалась с очередного «дежурства». Еще не достигнув подъезда, молодая путана спинным мозгом почуяла ожидавшую ее там опасность, но отважно пустилась навстречу судьбе. Наверное поэтому, когда перед ней выросли две, наводящие ужас, фигуры, где одна выделялась, ну, очень огромным телосложением, она нисколько не удивилась и совершенно не испугалась.
– Деньги собрали? – спросил Беркутов уверенным тоном, будто бы даже нисколько не сомневаясь, что могло быть как-то не так.
– Да, – отвечала Азмира, открыв дамскую сумочку и отсчитав десять стодолларовых купюр.
Она словно была уверена, что за «лаве» придут именно к ней, поэтому носила деньги всегда при себе. Константин же, перелистав ассигнации, изображавшие Франклина Бенджамина, расплылся в довольной улыбке и почти торжественным голосом произнес:
– Поскольку вы, «девочки», оказались более сговорчивы, чем некоторые другие, мы – ведь тоже не звери! – понижаем вам плату за месяц до семисот долларов. В этот раз вы отдали тысячу, потому что вас пришлось убеждать слишком долго, но в следующий раз передашь семь сотен – и только. Все ли понятно?
– Да, – согласилась Азмира, не имея на то других вариантов.
Направляясь уже на выход, Костя-киллер, расплываясь в улыбке от удачно законченной сделки и приподнятого настроения, «выдал» небезызвестную поговорку:
– Добр Мартын, коли есть алтын; зол Роман, коли пуст карман.
С тех пор пошло обычное течение жизни, когда «девочки» успешно отрабатывали свое «рабочее» время, не забывая делиться выручкой со своим безжалостным сутенером. Через пару недель поправилась Анжелика, которая сразу же вернулась к исполнению своих повседневных обязанностей. Кроме выплат бандитам, за лечение Гордеевой пришлось заплатить приличную сумму, но, как долг, ей это не засчитали, прекрасно осознавая, что она приняла на себя общий удар, ведь такая неприятность могла случиться с каждой из них. Однако это были еще не все испытания, подстерегавшие близких подруг.
В один из погожих вечеров, середины июля, Тагиева после окончания нелегкого дня – в этот раз ей пришлось обслужить сразу шесть человек, что случалось не часто – переодевшись в обычные «шмотки», возвращалась пешком, пожелав прогуляться и восстановить силы после довольно трудной «работы». «Рабочий поселок» Иванова славится тем, что имеет множество всяких проулков, закоулков и пустынных лесопосадок. Так, следуя по одному такому, заросшему, «коридору» и скрываясь в тени зеленеющих насаждений, Азмира беспечно перебирала ногами, мысленно предаваясь никогда не оставлявшим ее мечтаниям. Конечно, как и все последнее время, она думала о своем бывшем любимом, так бессовестно оставившем ее после того, как она честно раскрыла ему свою ужасную тайну.
«Мерзкий «слизняк», – думала она, вспоминая Андрея, – а ведь и я полюбила тебя очень сильно. Да, сначала я просто хотела вырваться с твоей помощью на свободу, распрощавшись навсегда с этой ужасной жизнью, но потом сама не заметила, как стала испытывать к тебе самые теплые чувства. Многое изменилось с тех пор, но, как бы там не случилось, я все равно не смогла бы жить по-другому, ведь сама злодейка-судьба заставила меня пойти по этой «грязной» дороге, не оставив мне никакого иного выбора. Если бы я только росла в нормальной счастливой семье, то все могло бы быть по другому, и, возможно, тогда бы от меня не отвернулся любящий меня молодой человек. Где он, интересно бы знать, сейчас?»
Вот так вот, продвигаясь по скрытой аллее и оставаясь со своими печальными мыслями, прекрасная девушка совершенно не знала, что ее бывший возлюбленный, даже по прошествии совсем небольшого времени, также стал переживать из-за своего недостойного мужчины поступка. Он прекрасно осознавал, что действовал, как последний предатель, «заполоскав» девушке голову и отстранившись от нее лишь только узнал о теневой стороне ее жизни, поддавшись на грозные угрозы папы-полковника. «Ведь не она же первая ко мне подошла, – терзали его изнутри муки совести, – я сам долгое время добивался от нее хоть какого-то там внимания, а когда же все у меня почти получилось, я струсил и, как улитка, спрятался в раковину. Такое непристойное поведение недостойно будущего офицера полиции, ведь если я начинаю жить с предательства и обмана, то что из меня выйдет в дальнейшем».
Это то, что касается чувства стыда, но были еще и душевные муки, которые также не оставляли этого юного еще человека. «А кроме того, – продолжал он свои размышления, – я люблю ее безгранично и отчетливо для себя уже понимаю, что жить без нее совсем не смогу. Даже не знаю: сможет ли она даровать мне прощение, после таких моих позора и низости?»
Все эти грустные размышления не давали покоя молодому курсанту, в результате чего он с трудом сдал экзамены, заработав лишь самые низкие баллы. Однако, в силу своей нерешительности, он никак не мог набраться мужества и подойти к желанной возлюбленной, чтобы вот так вот взять – да попросту перед ней извиниться, а все потом, что он ни на секунду не мог надеяться, что такого простого, но вполне героического поступка с его стороны было бы более чем достаточно, чтобы заслужить себе полное искупление.
И как уже сказано, размышляя в одно и тоже время и об одном и том же, оба влюбленных совершено притом не знали, что думают сейчас одинаково. Кроме того, если, скажем, брать во внимание четко спланированную и распределенную по годам жизнь молодого курсанта-оперативника, то, в отличии от него, будущее прекраснейшей девушки, невольно ступивший на опасный путь проституции, являлось ей в крайней степени неопределенной и очень изогнутой «линией». Поэтому, наверное, думы этой красавицы, не исключая печали, отличались еще и страхом перед невозможностью вырваться из той жуткой, поганой «грязи», в которой она утопала все больше и больше.
Так она и шла, медленно перебирая красивыми ножками, одетыми в черные джинсы, плотно облегающие ее бедра и икры. Сверху красовалась ее излюбленная рубашка, разукрашенная в крупную клеточку, а обувь в этот раз являла из себя удобные кроссовки ярко-синего цвета. Внезапно! Красавица обратила внимание, что состояние ее несколько изменилось, где, кроме огромной усталости и большого разочарования в своей, не поддающейся к зависти, жизни, Тагиева стала ощущать какую-то неприятную дрожь во всем своем теле, а по спине побежали многочисленные, леденящие кожу мурашки; сердце стало биться настолько быстро, часто и сильно, что даже сквозь выпирающий бюст, выделялся стук его мощной, неугомонной пульсации; а голову словно сковало каким-то невидимым ободком – так натянулась объятая страхом кожа.