Не по совести
Шрифт:
Азмира невольно остановилась, будучи никак не в силах найти нормального объяснения такому своему необычному страху – да что там?! – попросту какому-то суеверному ужасу. Она замерла, прислушиваясь к окружающей обстановке, но ничто не выдавало посторонних присутствий: птицы спокойно пели, листва шелестела под небольшим ветерком, с расположенной неподалеку дороги слышался шум проезжающих мимо машин. Красавица пыталась «скинуть» с себя захватившее ею оцепенение и для этого стала делать глубокие вздохи, скрестив перед собой руки и выпрямляя их ладонью вперед, пробуя таким образом восстановить учащенное
«Что же мне пытается сказать сейчас интуиция? – задавалась молодая путана вопросом, оставаясь не в силах объяснить себе это странное поведение организма. – Что же такое меня тяготит и какая ожидает опасность?»
Вдруг! Словно отвечая на последний вопрос, прямо перед ней возникла фигура незнакомого ей мужчины, одетого во все черное. Он появился из-за ближайших кустов до такой степени неожиданно, что девушка непроизвольно вскрикнула от естественного испуга и чуть не потеряла сознание от охватившего ее ужаса.
Глава IX. Отчаянная битва
– Хватайте ее! – гнусавым голосом закричал незнакомец, делая кому-то взмах рукой, очевидно, стоящему сзади Тагиевой.
В то же мгновение, словно бы только и ожидавшие эту команду, прекрасную девушку подхватили сзади сильные руки, причем с той и с другой стороны, и чуть приподняли кверху. Азмира стала активно брыкаться, пытаясь вырваться из цепких объятий, но одной слабой девушке справиться с двумя пусть и худыми, но все же молодыми мужчина – такое ей было явно «не по зубам».
– Что вам от меня нужно?! – закричала молодая путана истерическим голосом, намереваясь разглядеть лица тех, кто ее держит.
– А ну молчать и смотреть на меня! – словно змея прошипел неизвестный ей до сих пор человек и, в ту же секунду, тычковым движением «познакомил» свой кулак с переносицей жертвы.
От резкого воздействия и испытанной боли слезы у той брызнули безотчетно из глаз, а разбитый нос хотя и не сильно, но все-таки стал кровоточить.
– Еще никто не смел перечить Баклану, – возвестил мужчина свое преступное имя таким неестественным образом.
Азмира, не видевшая двух других его спутников, отлично смогла разглядеть «представившегося» ей человека. Невысокого роста, чуть выше Тагиевой, он между тем внушал какой-то неестественный, даже лучше сказать, неописуемый ужас: нескладная фигура, не обделенная физической силой, она скрывалась за черным спортивным костюмом; руки были шершавые, словно зараженные какой-то неизлечимой кожной болезнью; лицо круглое, светлокожее, испещренное многочисленными жуткими язвами, обладало треугольным выпирающим вниз подбородком; глаза, яркие, голубые, «излучающие» беспощадный, скорее безумный, огонь; нос большой, заостренный к концу, сведенный в сторону от сильных побоев; брови отсутствуют полностью; губы толстые влажные постоянно причмокивают; уши огромные, оттопыренные в стороны своей лопоухостью, заостренные на концах, словно у черта; ну, а голова? – голова полностью лысая, блестящая липким потом.
– Ну-ка, ребятки, посторонись! – крикнул он противным, гнусавым голосом, придав ему еще и крайне визгливую интонацию.
Как только его приказание было исполнено, и двое его помощников отошли от девушки в стороны, Баклан принялся безжалостно избивать прекрасную жертву, постепенно превращая ее в кошмарного вида уродину. Он ее бил с невероятным остервенением, полностью отдаваясь этому страшному делу, словно бы растворяясь в своих беспощадных эмоциях, мгновенно наполнивших его жестокое сердце. Он успокоился только тогда, когда Азмира уже давно потеряла сознание и покрылась многочисленными жуткими гематомами и противными синяками. Двое его товарищей стояли в стороне, разумно не смея беспокоить своего безжалостного подельника и, как следует понимать, главаря. Редкие прохожие, едва лишь завидев ту жуткую картину издалека, поворачивали обратно, стараясь побыстрее скрыться с этого ужасного места (у нормальных людей вмешиваться в разборки преступных группировок было непринято).
Между тем, насладившись жестоким побоищем, зверь, в облике человека, крикнул своим верным подручным:
– Давай, хлопцы, тащи ее к нам на «базу»!
Те не замедлили исполнить его указание, подхватили девушку за ноги и потащили ее так, что бессознательная голова стала касаться поросшей травянистым покровом земли.
– Вы чего, с дуба рухнули, «на…»?! – заорал грозный мужчина, увидев, как незадачливо исполняют его поручение. – Вы, как ее тащите?! Убить, что ли, хотите!? А ну, «на…», бери немного поаккуратней!
Его молодчики тут же перехватились, взяв жертву один – за руки, другой – за ноги, и потащили ее дальше, уже таким, более сострадательным способом.
В то же самое время Костя-киллер разглядывал свой новый «айфон», недоумевая, что происходит. Минут десять назад ему поступил с номера Тагиевой вызов, но включив его на прием, он не услышал ее милого голоса, а лишь какие-то шлепки, удары, кряхтение и беспощадные крики. Затем он стал свидетелем приказаний Баклана, отданных им своим подчиненным. Как же такое стало возможным?
Последний разговор, который, часом раньше, молодая путана провела по своему недорогому смартфону, был доклад сутенеру, что у них все нормально, когда тот решил справиться, нет ли у них каких пожеланий. Закончив разговор, она убрала телефон в сумочку, не закрывая страничку, машинально оставив ее в режиме прямого доступа. Как только бешенный «отморозок» начал ее избивать, то случайно задел небольшой аппаратик, находящийся в перекинутом через плечо дамском аксессуаре, от чего и пошел этот вызов. Вот так Беркутов и стал очевидцем жестокого нападения на его подопечную.
– Это что сейчас такое было? – в недоумении посмотрел он на Михайлова. – Я с ней только что, вот буквально недавно, разговаривал, и она мне сказала, что у них все вроде бы как нормально? Что, «…ее мать», такое все это может значить?
– Может клиент какой попался чересчур агрессивный? – попытался домыслить огромный мужчина.
– Какой, на «хер», клиент?! – закричал в бешенстве Костя. – Согласно «ихнего» же графика, она уже отработала и должна отправляться домой. А даже если и так – ну, так что ж? – все равно мы должны бежать ей на помощь, ведь, если ты помнишь, за безопасность этих девиц мы поручились и взяли на себя прямую обязанность.