Не подарочки для полковника. Воронцовы
Шрифт:
— Моя дочь — не ты, она поймет, что отцу надо работать, чтобы оплачивать праздник, — муж хмурится.
Серьезно? Оплачивать праздник? Так-то я деньги взяла в долг у Виталины!
Впервые признаюсь себе, что сейчас ненавижу Ивана. Априори ненавижу его, когда он по-свински поступает с нами — бросает в самый неподходящий момент.
Муж уезжает, а в дом подтягиваются гости, которых приходится встречать нам одним, без папы.
Осматриваюсь по сторонам, радуюсь, что уже лето. Рассматриваю нарядных гостей, собравшихся в стайки. Следую взглядом за вновь прибывшими, отслеживаю, куда они разбредаются после того как складывают подарочные коробки.
Улыбаюсь, глядя как доченька пытается вытащить огромную синюю коробку из самого нижнего яруса подарочной пирамиды.
У нее получается. Гора с грохотом рассыпается. Стефа озадаченно вертит заветную коробку в руках, видимо, ищет записку. Мое бедное сердечко не выдерживает, иду к дочери.
— Малыш, ты чего?
— Мамуль, это же папин подарок?
Черт!
Черт!
Черт!
Как сказать ребенку, что папа забыл купить подарок. Он ведь считает, что и так потратился на праздник, а у дочери всё есть, ей ничего не надо. Мне так и не удалось объяснить ему, почему женщине нужно внимание и хотя бы малюсенький подарок или цветочек. По его мнению, если у меня есть деньги, то я сама могу зайти в цветочный, и купить себе корзину эквадорских роз, когда захочу.
Соврать как обычно?
— Стефания, папа свой подарок вручит вечером. Он хочет, чтобы это стало заключительным аккордом дня рождения, — глажу любимую доченьку по лицу, убираю назад выбившиеся из прически пряди.
— А-а, — тянет разочарованно малышка, бросая яркую коробку на землю.
— Тетя Виталина подъехала, — замечаю с радостью.
Ловлю себя на том, что очень уж хочется прекратить этот малоприятный диалог.
Бегу к машине навстречу прибывшей сестре. Не успевает она выйти из машины, как я набрасываюсь на нее со словами: — Ты зачем заставляешь Ваню работать в выходные?
— Ты о чем? — Вита поправляет задравшийся подол красного платья, даже не вникая в мои слова.
— Мстишь Ване за то, что он хотел занять твое место? — нервно выпаливаю я.
— Сбрендила? — сестра выуживает из машины огромные коробки с куклой и орхидеями.
— Тетя Вита, это Машка?! — кричит дочка, бросаясь к тетке.
— Да! — сестра улыбается моей малышке, протягивая подарки.
Дочь радостно обнимает коробку с Машуней, пытается распаковать здесь же. На кукле розовый сарафан и розовая косынка. Она выглядит точь-в-точь как в любимом Стефином мультфильме «Маша и Медведь».
— Стефания, — одергиваю дочь. — Орхидеи тоже твои! Забирай коробки, иди в дом.
— Так что там с Иваном? — интересуется Вита, прищуривая глаза. Замечаю, что взгляд у нее такой въедливый, совсем недобрый.
— Сказал, что рабочая встреча с клиентом.
— Ну-ну… — сестра многозначительно глядит на мужа.
— Всё! Достало! — Клим нервно переводит стальной взгляд с жены на меня. — Значит, так, Полина, всё что делает и говорит твой муж, выглядит не тем, чем является на самом деле!
— Не понимаю, — хлопаю наивными глазами на бывшего начальника.
— Клим, не сегодня, — шипит сестра на высокую широкоплечую фигуру мужа — полковника полиции.
— Ты меня просила четыре года рассказать ей всё, а сейчас останавливаешь?! — бурчит на жену недовольно.
— Говори, если начал, — требую с него.
Два года назад
Полина
— Что говорить-то, поехали, посмотришь своими глазами, — приказывает Клим, подталкивая меня к машине.
— Куда? — округляю глаза. У меня дочь, гости, праздник, в конце концов.
— Клим, — не надо, — неуверенно произносит сестра, пытаясь встать между нами.
— Вита, хватит! Все знают, кроме нее.
— О чем я не знаю? Господи, вы же не затеяли снова эту игру, пытаясь настроить меня против мужа.
— Полина, — бессильно орет близняшка. — Никто тебя не настраивает против мужа. Он — мерзавец, и ты должна об этом знать. Он поступает подло. Знаешь, почему он сегодня сбежал с праздника собственной дочери?
— Да! — гневно цежу в ответ. Смотрю в зеркальное отражение собственных глаз. Только карих! Я-то ношу серые линзы. Муж так требует, ему дымчатые глаза нравятся больше, чем карие. — Иван не хотел встречаться с вами двумя. Вы его вконец достали за эти годы своими нелепыми подозрениями.
— Приплыли! — раздраженно произносит сестра, цокая зубами. — Знаешь, любимый, она меня окончательно взбесила, отвези-ка ее прямо сейчас к мужу, а я останусь на празднике, присмотрю за гостями, за детьми.
Выпрямляю гордо спину, иду к машине бывшего начальника, забираюсь на переднее сидение.
— Куда едем? — спрашиваю минут через десять молчаливой поездки.
— В отель, в Измайлово, — кратко отвечает родственник, не глядя на меня.
Обрывки воспоминаний всплывают в мозге. Я ведь много раз видела и слышала, как Ваня заказывает номер в Измайлово. Он объяснял, что для клиентов. Я удивлялась, почему этим занимается он — директор отдела продаж, а не его помощница, но проглатывала информацию. Меня устраивал ответ.
Мутной пеленой перед глазами проносится искаженное лицо мужа. Как же так? Мы же когда-то любили друг друга безумно, сбегали от начальника, запрещающего неуставные отношения в отделе. Шли на всё, чтобы провести вместе лишнюю минутку. Когда родилась Стефания, Петров сдувал с меня пылинки.
А потом у него начались дрязги с Виталиной на работе. И на меня с двух сторон сыпались жалобы. С каждым днем сестра и Петров ненавидели друг друга всё больше и больше.
— В чем дело? Ваня, она твой начальник, ты обязан подчиняться ей.
— Бабе? Разве может женщина быть моим начальником?
— Почему нет? Виталина — прекрасный руководитель, осведомленный о бизнесе отца лучше, чем он сам!
Тогда впервые Ванька открылся мне с нелицеприятной стороны, но я не обратила на его выпад внимания. Думала, у парня задета гордыня, прищемлено Эго. Была уверена, что со временем пройдёт.
Не прошло. Более того, всё только усугубилось и дошло до точки невозврата к нормальным отношениям между Витой и Ваней в качестве родственников.