Не подарочки для полковника. Воронцовы
Шрифт:
— Сынок, поздравляю. Ты теперь полковник, — мать целует в щеку. Ее поцелуй теплый и нежный, родом из детства.
— Спасибо, мама, — целую в ответ, касаюсь губами щеки и пряди мягких подкрашенных каштановых волос.
— Поздравляю, полковник, — высокая, стройная Майка с короткой стрижкой бросается мне на шею. — Горжусь братом! В тридцать два стать супер начальником — это круто. Ты же теперь будешь только в кабинете сидеть, перестанешь рисковать собой?
Ухмыляюсь. Какая же она наивная. Не хочу разубеждать ее.
— Маш, а Маш, ты меня поздравишь с назначением или как неприкаянная будешь стоять? — обращаюсь к второй сестре.
— Поздравляю, — бурчит себе под нос, сдувая длинную прядь шоколадных волос с лица. Косится то на меня, то на мою липовую женщину с сыном. — Пообещай только не пропадать на работе целыми неделями!
— Это не ко мне! Запрос отправляй сразу туда, — тычу пальцем в небо.
— Твоему начальству? Запросто, — язвит Мария.
— Небесам! — поправляю ее. — Иди ко мне, — распахиваю руки, загребаю Машку, прижимаю к себе по-братски. Она такая мягкая, пухленькая, аппетитная. Единственная в нашей семье с проблемой лишнего веса.
Но после всего, что ей пришлось пережить, это нормально. Похудеет еще, какие ее годы. Баба Яся с Машуни не «слезет». Вся семья только и ждет, пока Машка оправится окончательно после удара, тогда-то все набросятся на нее с советами и помощью, которую невозможно отклонить, не принять.
— Сколько набрала? Килограмм двадцать? — спрашиваю у сестры, тут же кусаю себя за язык, заглядываю по-щенячьи в любимые глаза в ожидании мести.
Маша на меня не обижается, тяжело вздыхает.
— Семьдесят пять весы показывают.
— Не будем о грустном?..
— Не будем! — нежно глядит на меня своими невозможными карими с медовыми искорками.
— Он звонил? — спрашиваю почти шепотом.
— Нет… Миш, не будем при посторонних, — нервно крутит головой.
Я знаю, что сейчас сестра имеет в виду семью, а не Полю с Лешей. Но они-то не знают, поэтому молча удаляются, прячутся в утробе комнаты.
— Кажется, они неверно вас поняли! Чего вы добились своими шушуканьями? — с обидой в голосе произносит Майя. Она всегда ревнует, что между мной и Марией очень много тайн. Вот почему Машуня так бурно отреагировала на то, что не знала о моем ребенке и его матери. Она-то считает, что ей положено знать обо мне всё!
Если что, то я сам не знал…
— Самое время для знакомства, — говорит мама, направляясь к моей «новой семье».
Едва поспеваю за родителями. Вхожу в комнату последним, и прихожу в ужас — «мои» окружили Лешку и Полю.
Хрупкая блондинка с взъерошенным пацаном забились в уголок огромного дивана королевских размеров, в поисках спасения уставились на меня.
— Милая, рассказывай, — требует мама у своей тезки. — Когда, где познакомились? Почему скрывала от нас нашего наследника?
Михаил
Чувствую кожей, что Полине очень страшно. Абсолютно незнакомые ей люди налетели на нее, требуют отчета в том, чего она никогда не делала.
— Отстаньте от мамы! — первым находится Лешка.
Умничка! Я его уже люблю.
— В смысле? — Маша округляет глаза, пристально рассматривает племянника. — Копия Миши! Такой же вредный и наглый молчун, — делает неутешительный вывод, констатируя неоспоримый факт.
Мама тяжело вздыхает.
Зато я радуюсь тому, что пацан сумел постоять за себя и за фейковую мамашу.
— Разговорчики оставим на потом, — командую я, вклиниваясь в тишину. Замешательство родственников мне на руку. — Где еда, где подарки?
— Еда в подарке, — загадочно произносит Машуня, подмигивая мне.
— Маш, можно без загадок.
— Подарок стоит на парковке! Нужно одеться и выйти.
— Вот как? — удивленно хлопаю глазами. — Нехорошо, что подарок там, а я здесь.
Одеваемся, всей семьей загружаемся в грузовой лифт, спускаемся на первый этаж.
Полина так сильно нервничает, что мне приходится взять ее под руку и зажать ее тонкие холодные пальцы в своей ладони. Кажется, от такой успокоительной меры ее трясет еще больше. Уверен, была бы у девчонки возможность, она бы сбежала.
Ухмыляюсь. Дорого ей обошлась утренняя прогулка по балкону. Ничего, в следующий раз будет мозгами шевелить прежде, чем выкидывать подобные фортели.
Бросаю быстрый взгляд на пацан. Этот как рыба в воде, абсолютно спокоен. Ему безразлично, что его сейчас ищут полицейские, что воспитатели сбились с ног. Он сам по себе, плывет по жизни, творит, что хочет.
Не верится, что у меня есть сын.
Даже если бы мне сейчас принесли результаты экспертизы ДНК со стопроцентным подтверждением факта отцовства, я бы не поверил.
Почему? Потому, что не знаю, что с этим делать.
Выходим на парковку. Дружной гурьбой следуем за предводительницей Машей.
— Пришли, — уведомляет нас, останавливаясь у китайского катафалка.
Только не это!
Нет! Не может быть! — тру лицо пятерней.
— Принимай подарок, — мать протягивает мне ключи.
Передо мной стоит бронированный китайский внедорожник Карлман Кинг (Karlmann King).
Прокручиваю в голове его достоинства — бензиновый двигатель, триста шестьдесят две лошадиные силы, автоматическая коробка передач на шесть ступеней, привод на все четыре колеса.
Внешне авто выглядит как футуристический пришелец из космоса. Будто взяли бэтмобиль, добавили ему мощи и покатых форм силуэта.
Броневик из «Безумного Макса» одним словом, только орудий не хватает.
Представляю, как я — полковник МЧС подъезжаю на этом монстромобиле к управлению. Да надо мной будет угорать вся Москва.
— Кто из вас выбрал это чудище? — пялюсь на отца. Он-то как мужик мог заступиться за меня, когда женщины выбирали подарок.
Вперед выходит Мария. Хлопает своими невозможными медовыми глазами, в которых застыли слезы, протягивает позолоченный ключ.