Не подарочки для полковника. Воронцовы
Шрифт:
— Дай трубку Ванечке!
— Ванечке? Пока ты отсутствовала, он вырос до двадцати одного годочка, стал Иваном и ушел в армию! Служит на контракте.
— Армия? Контракт? Надеюсь не… — сердце неприятно ёкает. Как же так? Его мать даже не дала ему приехать ко мне, запретила общаться с любимой тетей. Ведьма Виталина!
— Разговор закончен. Пока не перестанешь винить во всём меня, не звони. Я не намерена выслушивать этот бред. Знаешь, иногда радуюсь, что папа не дожил до твоих обвинений.
Сестра отключается, а я застываю на месте. Смотрю
Туман прошлого поглощает меня.
Четыре года назад
— Твой папа обязан купить нам большой дом, и назначить меня директором московского офиса.
— В смысле? — в ужасе гляжу на охамевшего мужа, — Виталина — директор московского офиса. Папа даже собственному сыну Даниилу отказал в этой должности. Не смотря на то, что мачеха Аврора упрашивала его доверить главный офис наследнику. Ты же знаешь, что папа всегда мечтал о том, что именно мальчик унаследует империю. Но так уж вышло, что первой родилась Вита, она стала его Витьком, первонаследным «принцем». Он ее воспитал, сделал из нее лучшего босса на свете — своё подобие. А сейчас ты предлагаешь мне пойти поперек их решений. Нет!
— Ты входишь в Совет директоров, у тебя есть акции и голос!
— Издеваешься? Я не пойду против семьи.
— Я твоя семь. Или ты меня больше не любишь? — Ваня хватается за ключи от машины.
— Куда?..
— Какая разница? Я ведь тебе никто… просто муж.
— Ваня, не утрируй!
Благоверный надевает темную куртку, обувь. В грязных ботинках топчется по квартире, чего-то ищет.
— Ты обещал Стефании сегодня прогулку в парке, — внезапно вспоминаю, пытаюсь остановить. Может, подумав о дочери, одумается.
— Погуляй сама. У тебя же нет никаких планов… как обычно, — снова обвиняет меня в тунеядстве, забывая, что именно он посадил меня дома, и сделал клушей.
— Но Стефа хотела с тобой! — продолжаю наезжать на Петрова.
— Мамочка, — дочка вырастает за моей спиной. В руках держит огромного белого зайца.
Киваю Ивану на дочь, он не реагирует. Выходит вон из дома.
Так можно было? Полностью проигнорить собственную дочь! Гавнюк.
— Стефа, папу вызвали на службу ловить преступников. Мы с тобой погуляем без него.
— Ванечку позовем? — глаза дочки загораются в предвкушении.
Дочка очень любит старшего сына сестры. Ему сейчас семнадцать, и у него другие интересы. Но я всё равно набираю племянника.
— Вань, привет. Это тётя Полина. Погуляешь с нами в парке сегодня. Стефа соскучилась по тебе.
— Так-то у меня были другие планы, но я их отменю. Тетя Полина, скоро приеду, ждите.
— Ну вот. Ванечка скоро приедет, — шепчу своему Зайчонку. Хлопает на меня серыми дымчатыми глазками, смеется.
Глава 8
Прошлое
Полина
Гуляем с Ванечкой в парке.
— Ну, ты и вымахал! — еле дотягиваюсь, чтобы поцеловать Ваньку в щеку.
Стеснительно улыбается, протягивая
— Как родители? — интересуюсь у Вани.
— Нормально.
Разглядываю мальчишку, с придыханием думаю, какой же он к нас классный. Весь в собственного отца — полковника полиции Красовского. На минуточку, моего первого и единственного начальника. Не очень любимого когда-то.
Сынок у Клима от первого брака с мажоркой Софой. С моей сестрой у них совместный сын Егор. Ему сейчас столько же, как моей дочери — десять, и я его обожаю. Впрочем, как и Стефа. Только видеться нам приходится очень редко, потому что он занятой мальчик.
У Виты много работы, нет свободного времени. Клим круглосуточно пропадает на службе. На семейном совете три года назад они решили отдать сына в кадетскую школу, чтобы было кому заниматься правильным воспитанием. Так и поступили, отдали в кадеты. Егорушка наш уже три года учится, воспитывается, растет, превращаясь в настоящего мужчину вне дома. Приезжает к родителям лишь на праздники и каникулы.
— Родители приедут к нам в эти выходные на день рождения Стефании? — интересуюсь осторожно у парня с умопомрачительно добрыми глазами.
Молчит. Понимаю, что-то не так.
— Вань, я к кому обращаюсь? — заглядываю мальчишке в глаза. Они у него честные, даже немного наивные.
— Тетя Полина, вечно вы так! — неожиданно нервно выдает племянник, пряча от меня глаза.
— Не поняла? — удивленно пялюсь на взрослого ребенка, теребящего рукав куртки.
До этой минуты я и не знала, что Ванюша уже вырос и научился грубо разговаривать с взрослыми. Открываю рот, но не могу ничего произнести — не в силах подобрать нужные слова.
Конечно, мне тридцать два, мальчику — семнадцать, и я не могу сказать коронную фразу «Как ты со мной разговариваешь? Я тебе в матери гожусь», но в последний момент принимаю решение, что как тетка имею право на словесное воспитание.
— Уши бы тебе надрать! — гневно выдаю тираду.
Стефа весело щебечет: — Мамуля день рождения-то у меня, не у Вани. Ему еще рано драть уши!
— Милая, попрыгай зайчиком впереди нас. Окей?
— Океюшки, мамочка, — дочь убегает вперед на пару метров. — Прыгает, распугивая воробьев и прохожих.
— Рассказывай! — ловлю мальчишку за рукав.
— Если вы меня выдадите, тогда я вас не прощу. Никогда! — с юношеским максимализмом заявляет племяш.
— Честное тётино! Никому ничего не предъявлю. Говори.
— Отец терпеть не может вашего мужа. А мать вовсе люто ненавидит. Они вчера только поругались из-за него. Мама орала на отца, что он должен, обязан вам всё рассказать. А папа ответил ей, что не хочет подставляться из-за мерзавца Ивана.
— Что?.. — нервно кусаю ноготь. — Ванечка, ты ничего не путаешь? Может, они обсуждали другого Ивана. Это точно не про моего!