Не пожелай ни дождика, ни снега
Шрифт:
После приезда в училище курсанты приступили к наземной подготовке. Ежедневные тренировки на тренажере, практические занятия на аэродроме – все это говорило о приближении полетов. Все жили одной мыслью – скорее на полевой аэродром.
Наконец настал день отъезда. Еще с утра все были заняты получением летной формы. Комбинезоны выдавали старенькие, но это были настоящие летные комбезы, выдержавшие ни один выпуск курсантов. Счастливые мальчишки примеряли шлемофоны, кислородные маски, летные ботинки. Все это пахло удивительным запахом неба и самолетов.
– Леха, неси фотоаппарат, сними меня, я родителям пошлю, – Ахмед гордый ходил в полной летной экипировке.
– Еще успеешь, ты лучше вещи упаковывай, через час отъезжаем на вокзал, – сказал рассудительный Мишка.
– У меня уже все на два раза собрано, дорогой. Я всегда в полной боевой готовности.
– Пацаны, самое главное, чтобы нас в группу к одному инструктору взяли, – сказал Лешка.
В казарму вошел командир роты капитан Варан.
– Рота, смирно, – скомандовал дневальный.
– Приготовиться к отъезду, через тридцать минут подадут машины, – приказал командир.
Курсанты стали собирать чемоданы с вещами, летное снаряжение и выносить все это на плац перед казармой. В назначенное время пошли машины, и все поехали на железнодорожный вокзал.
В поезде друзья сели в одно купе. Мишка достал из чехла привезенную из отпуска гитару и начал перебирать струны.
– Ты, оказывается, на гитаре играешь? – удивленно спросил Ахмед.
– А еще на пианино, я семь лет в музыкальную школу ходил, – ответил Мишка, продолжая что-то напевать себе под нос.
– Тихо, пацаны, Миха поет, – крикнул Лешка.
Мишка тронул струны гитары и негромко запел:
Не пожелай ни дождика, ни снега,А пожелай, чтоб было нам светло,Полглобуса локаторное небо,Полмира проплывает под крылом…Мишка пел песню про подвиг летчика, и все слушали его, затаив дыхание. Прозвучали последние аккорды, и наступила тишина.
– Сильная вещь, – первым сказал старшина курса Тремов, – кто написал?
– Музыка народная, слова народные, – ответил Мишка.
Он опять тронул струны и запел очередную песню.
Через три часа поезд прибыл на станцию Добрянка. Дальше с вещами курсанты пошли пешком и уже к вечеру обустраивались в бараке. Полевой аэродром располагался на границе соснового бора.
Ближайшая деревня в трех километрах. Вокруг только леса и поля. На следующий день курсантов начали распределять по экипажам и звеньям. Мальчишкам удалось упросить старшину включить их в один экипаж.
Старшина стоял перед строем и сначала выкрикивал фамилии курсантов, а затем называл фамилию инструктора. Наконец назвали их фамилии:
– Понамарев, Мишин, Шарипов – инструктор старший лейтенант Карцев.
После построения курсанты построились по экипажам и стали знакомиться с инструкторами. Карцев подошел к подчиненным:
– Старший лейтенант Карцев, военный летчик, инструктор второго класса. Буду обучать вас на самолете Л-39. Обещаю всех выпустить самостоятельно при условии крепкой дисциплины и большом трудолюбии. Все выбросить из головы. Никакой личной жизни. Сейчас только одна цель – полеты. Ничто не должно отвлекать вас от полетов. Обращаю внимание на соблюдение режима. За любое нарушение буду отстранять от полетов.
Инструктор был старше мальчишек лет на шесть. Но для них он был сейчас богом. Они смотрели ему в рот, боясь пропустить малейшую деталь его указаний, как будто от этого зависела их летная судьба.
– Вопросы есть? – строго спросил офицер.
– Никак нет, – громко ответил Ахмед.
– Вот ты и будешь старшим в экипаже, – сказал Карцев.
От этого назначения у Ахмеда как будто крылья выросли.
– Есть, – радостно ответил Ахмед.
– Ну, а теперь давайте знакомиться.
Инструктор со своими подчиненными расположился в курилке и стал по очереди внимательно слушать каждого из своих курсантов. Когда он выслушал всех ребят, уже более мягким голосом сказал:
– Я не привык плестись в хвосте, поэтому наша задача не просто вылететь самостоятельно, но и сделать это в числе первых. Я хочу научить вас быть первыми.
Лешка смотрел на своего инструктора завороженными глазами. Для него этот совсем молодой парень был богом, примером во всем, образцом мужества, гордости, чести. Этот незнакомый человек сразу стал старшим братом, другом, начальником, наставником. Можно применить еще тысячу эпитетов, но не выразить того чувства, которое испытывает курсант к своему первому инструктору. Лешка еще не знал, что пройдет много лет, и он пронесет все эти чувства к своему первому инструктору с собой. И всегда будет произносить его имя с гордостью и уважением.
В казарме вечером царило оживление. Все курсанты делились впечатлениями от знакомства с инструкторами.
– Нет, ты видел, видел, какой нам достался шеф? – Ахмед взахлеб обратился к Лешке и Мишке. – Ты видел, какой у него строгий взгляд? Точно, есть аллах на свете, нам достался самый лучший инструктор.
– Ты что распетушился, – ответил Мишка, – посмотрим, как он сам летает и как нас выпустит самостоятельно.
– Миха, ты хоть и среди летчиков вырос, а в людях ни черта не понимаешь. Ты посмотри, какой он, такой, такой…
– Слышь, ты что заладил: такой, такой. Нормальный мужик, как все. То, что он для нас царь и бог, это понятно, только не от него все зависит. Сейчас надо все бросить и готовиться к первому самостоятельному вылету. На первом курсе главное вылететь самостоятельно, – ответил Мишка.
– Мих, мне он, честно говоря, тоже понравился, – сказал Лешка. – А то, что готовиться надо, это понятно. Короче, мужики, один за всех и все за одного. Вместе учим, вместе летаем.
Среди курсантов то тут, то там возникали споры, чей инструктор лучше. Каждый из них принял своего учителя, как лучшего, и полюбил. Иначе быть не могло. Инструктор среди летчиков – учитель, своего рода святой. Какой бы он ни был внешне, он самый лучший. Инструктор остается на всю жизнь для летчика уважаемым человеком и, несмотря на то, как сложится летная карьера, какого он достигнет звания, своего инструктора летчик всегда будет называть по имени отчеству и на вы.