(Не)пристойное предложение
Шрифт:
— Мы как раз говорили о том, что новая линейка наших «полезных сладостей» отлично ляжет на среднюю полку. Сделаем специальные боксы, установим фиксированную цену. Где-то до семидесяти рублей за батончик.
— До семидесяти? — хмыкаю я. — Не уверена, что пролезем в эту категорию.
Хоть я и пытаюсь выглядеть максимально профессионально, внутри у меня полыхает от праведного гнева. Во-первых, это мои разработки. Во-вторых, они не готовы. И если Марк Евгеньевич до сих пор думает, что деньги зарабатываются красивыми обещаниями, а не
Представитель сети магазинов немного стушевался под моим взглядом, но все-таки отвечает:
— Мы готовы работать только под определенную скидку. Ваши подарочные шоколадки неплохо у нас зашли, но мы считаем, что в иной ценовой категории продажи были бы гораздо лучше…
— Наши сладости — из качественного сырья, — возражаю я. — Если вы не уверены в массовом спросе, возможно, нам стоит перенести обсуждение «Откуси» на более поздний этап, когда у нас будет больше определенности. В частности, в цене.
Марк Евгеньевич стреляет в меня недовольным взглядом, но я делаю вид, что ничего не замечаю. Не на ту напал.
— «Прайз&Прайс» уже сейчас нужно определяться с летними поставками, Диана, — говорит он таким тоном, будто я — блондинка с надувными губами. — Мы же хотим попасть в ассортимент?
— Чтобы попасть в ассортимент, надо уже обладать ассортиментом.
Хотел смутить меня? Я сделана из стали, а мои конфеты — из реального какао.
— Простите, как вас?.. — обращаюсь я к представителю сетки.
— Антон, — говорит зализанный очкарик, в руках которого отчасти находится наше будущее.
— Очень приятно, а меня Диана. Антон, вы для нас очень важный клиент, как, надеюсь, мы для вас — ценный поставщик. Так ведь?
— Ну да, — мнется мужчина.
Я слегка подаюсь вперед — так, чтобы разрез на черной юбке показал на пару сантиметров больше, чем надо.
— И если мы друг для друга так важны, то, думаю, сможем встретиться еще раз. Мы подготовим вам ценовые рамки, вы расскажете нам про объемы заказа и полки. Про полки мы вообще очень любим. — Я невинно хлопаю ресницами. — Скажем, через недельку? Мы вам обязательно напишем. Если удобно, даже приедем к вам в офис, чтобы вы зазря по городу не таскались.
Марк Евгеньевич вызывается проводить Антона до выхода, а я остаюсь в переговорке. Внутри все клокочет. Напыщенный индюк. Хочет выделиться перед гендиром?
Как и ожидалось, руководитель подразделения возвращается в переговорку, чтобы обсудить произошедшее. Я, если честно, не против. Очень даже «за».
— Диана, как вы прикажете это понимать?! — пыхтит начальник. — Что вы вообще себе позволяете? Думаете, сделать продукт — это билет в счастливое будущее? Коммуникация, переговоры… Что вы, как будто студентка желторотая! — И он в сердцах машет на меня рукой.
— Вы торгуете воздухом, Марк Евгеньевич, — упорно возражаю я.
— Я хотя бы чем-то торгую! А вы оставляете нас без крупных клиентов. Что дальше?
— Что?
У меня отвисает челюсть. Что еще он провернул за моей спиной?
— Мы увеличиваем обороты, Диана, — настаивает шеф. — Если сначала брали качеством и красивыми обещаниями, то пора уже наконец зарабатывать реальные деньги. «Шок-о-рай» знают и любят. У бренда есть имя и репутация. Сейчас нам нужно двигать конкурентов, снижать цены…
— Предлагаете делать печенье из пальмового масла?
— Предлагаю задуматься о прибыли, Савельева. И если вы продолжите саботировать работу компании, что ж, нам придется расстаться. — Он произносит эти слова буднично, почти по-отечески.
— Марк Евгеньевич, я…
— Вы хороший специалист, Диана. Но незаменимых людей нет. Особенно их легко заменить, когда у нас с ними разные цели.
— Но я…
Он снова меня перебивает:
— У меня семья, дети. Первый внук родился. Все просят денег. Невестке на пластику, младшему сыну на «Оксфорд»… Вы поймите, Дианочка, я не со зла. Вы молодая, любите рисковать. Но я человек семейный, и мне важна финансовая стабильность. А еще желательно, знаете, как-то расти в этом плане.
— Но… — Я настолько растеряна, что не сразу нахожу нужные слова. Меня? Уволить? Он шутит, что ли? — …но у меня тоже семья.
— Какая у тебя семья? Только о себе и думаете.
— Неправда. Теперь уже не только о себе.
Марк Евгеньевич хмурится.
— Что вы этим хотите сказать?
— Ну я… понимаете… Еще очень рано об этом говорить, но, раз уж зашла речь… Я в положении.
Выкуси, старый хлыщ. Что ты теперь скажешь?
Мужчина замирает со вскинутыми бровями и переспрашивает:
— В положении?
— Ага, именно в нем. В серьезном таком, прекрасном… положении.
— Вот это новости! Неожиданно, Савельева. Очень неожиданно.
«Еще как неожиданно, Марк Евгеньевич. Я сама в шоке».
— Хм, в таком случае вопрос отметается. Уж от кого, но от вас… И когда планируете уходить в декрет?
Слишком мало времени, чтобы посчитать примерный срок, поэтому я заявляю:
— Не раньше, чем запустим «Откуси» и новую подарочную линейку конфет.
Что я несу? Но поезд мчится на полной скорости — отступать некуда.
— Кстати, Савельева, вы же, кажется, не замужем? — как бы между прочим интересуется Марк Евгеньевич, похоже, пытаясь подловить меня на обмане.
— В наше время это не обязательно.
— Ясно. Но вы не думайте, относиться к вам более снисходительно я не собираюсь. Компания платит вам огромные деньги не для того, чтобы вы врывались посередине деловых переговоров.
— Я понимаю.
Снежный ком из лжи становится все больше. Сначала Агнесса, теперь мой начальник… Похоже, вскоре в конторе все начнут интересоваться, почему у залетевшей Дианы совсем не растет живот. Зато нос, судя по всему, скоро вырастет как у Буратино.