Не ради прибыли. Зачем демократии нужны гуманитарные науки
Шрифт:
Университеты во всем мире обладают неоспоримыми достоинствами, но не следует забывать и об их значительных проблемах. Они не воспитывают из молодых людей достойных граждан так хорошо, как им следовало бы это делать, пусть даже некоторые университеты и демонстрируют значительные успехи на этом поприще.
И наоборот, все страны мира уделяют крайне незначительное внимание воспитанию качеств достойного гражданина в самый важный в жизни ребенка период, который в США называют «K-12» [98] . Требования мировой рыночной экономики вынуждают педагогов сосредоточиться на развитии навыков в естественно-научной и технической сфере: считается, что только эти навыки имеют существенное значение; гуманитарные же науки и искусство все чаще признаются бессмысленной роскошью, от которой следует отказаться, дабы обеспечить конкурентоспособность государства (неважно, идет ли речь об Индии или США). При этом считается, что гуманитарные науки и различные виды искусства в объеме, остающемся предметом общенациональных дискуссий, подлежат реструктурированию по аналогии с техническими навыками, освоение которых можно проверить количественными многовариантными тестами. Однако такие тесты обычно не учитывают ни творческие способности, ни навыки критического осмысления, необходимые для гуманитарного образования.
98
«K-12»,
Государственное тестирование в США (в рамках закона «No Child Left Behind Act» (NCLB) – «Ни одного отстающего ребенка») уже сумело ухудшить – как всегда бывает в случае с государственным тестированием – положение, поскольку при помощи количественных многовариантных тестов нельзя проверить развитость критического мышления, способности к сочувствию или качеств достойного гражданина мира. (Вообразите, как при помощи стандартного теста можно было бы оценить знания мировой истории: пришлось бы опустить все то, что я говорила о способностях анализировать факты и историографии, то есть критически осмыслять различные варианты изложения событий.) «Натаскивание на тест», все чаще встречающееся в государственных школах, создает атмосферу, благоприятствующую пассивности учащегося и рутинизации деятельности педагога. Творческий подход и опора на индивидуальность, присущие наиболее выдающимся методикам гуманитарного образования, не имеют в этом случае шансов. В ситуации, когда тестирование определяет всю суть учебного процесса, формы взаимодействия ученика с учителем, не относящиеся к стандартной проверке, скорее всего, будут полностью вытеснены. Если страна, подобно Индии, стремится завладеть большей долей рынка или, подобно США, борется за сохранение рабочих мест, воображение и критические способности представляются бесполезными, и к ним относятся все с большим презрением. Учебные программы повсеместно лишаются своих гуманитарных составляющих, тон задает механическое заучивание.
Заметим, что одну часть проблемы составляет содержание образования, а другую – методика преподавания. Из содержания учебных курсов исключаются материалы, содействующие развитию воображения и тренировке критических способностей, и их место занимают материалы, имеющие прямое отношение к подготовке к тестированию. Помимо сдвига в содержании образования происходит еще более пугающий сдвиг в методике: это отказ от обучения, развивающего у учеников способности к формулированию вопросов и формированию у них чувства личной ответственности, в пользу механической зубрежки, нацеленной на получение хороших результатов при тестировании.
Закон NCLB появился в связи с реально существующей проблемой: для наших школ характерно огромное неравенство, и одни дети имеют гораздо более широкие образовательные возможности, чем другие. Как нам следует поступить в ситуации, когда мы полагаем, что общегосударственная система оценивания обеспечит большее равенство доступа к образованию, но при этом отказываемся от существующей формы такого оценивания по причинам, которые я уже привела выше? Создать точную, качественную форму общегосударственного тестирования невозможно. Конечно, в прежние годы в стране имелись все составляющие для ее создания. В потрясающей и не так давно изданной книге «Grading Education: Getting Accountability Right» («Аттестация образования: правильность оценивания») Ричард Ротштейн и его соавторы предлагают иерархическую программу, действующую на федеральном уровне и на уровне каждого штата, которая позволяет проверить различные когнитивные и поведенческие навыки куда более продуманным способом, чем это делается в рамках закона NCLB. Эта программа, в частности, уделяет особое внимание формированию навыков, необходимых каждому достойному гражданину [99] . Эта здравая и дельно написанная книга представляет собой прекрасную отправную точку для начала действительно необходимой общенациональной дискуссии, посвященной вопросам отчетности.
99
См.: Rothstein R., Jacobsen R., Wilder T. Grading Education… О более ранней системе оценивания, используемой в рамках Государственной системы оценивания достижений в области образования (National Assessment of Educational Progress, NAEP) в 1950–1960-е годы, см. главу 6 книги Р. Ротштейна и его коллег.
Хотя я только что раскритиковала британский подход к гуманитарным дисциплинам на университетском уровне, мне представляется очевидным, что в британской старшей школе дела с оцениванием уровня образования обстоят лучше, чем в наших [100] . Экзамены на получение аттестата о среднем образовании (бывший уровень O [101] ) и экзамены уровня A [102] , которые учащиеся сдают по многим предметам во время учебы в школе, заключаются в написании эссе. Эти эссе затем читают несколько экзаменаторов, которые оценивают работы школьников так же, как принято оценивать работы студентов. Философия как предмет старшей школы приобретает все большую популярность; при этом философы говорят о том, что на школьных экзаменах по этой дисциплине речь идет вовсе не о какой-то ужасной пародии на науку (то есть, к примеру, не о знании фактов о жизни и доктрине знаменитых философов), а действительно о проверке навыков сократической дискуссии, способности анализировать и критически размышлять о самых разных философских вопросах. Тестирование по другим предметам также остается масштабным и качественным. Таким образом, тестирование может быть достойным и учитывать общечеловеческие ценности. Хороший педагог, умеющий оценить работу своих учеников в классе, сумеет разработать тест для количественного измерения того, что необходимо оценить. Единственная проблема заключается в том, что подобное тестирование окажется куда более дорогим, чем стандартное, и к тому же мы будем вынуждены уделять особое внимание подбору компетентных экзаменаторов, которым придется хорошо платить, а об этом сегодня никто не желает думать.
100
О других аспектах британской системы оценивания см.: Rothstein R., Jacobsen R., Wilder T. Grading Education… Ch. 7.
101
O-level (англ.) – экзамен по программе средней школы на обычном уровне. – Примеч. пер.
102
A-level (англ.) – экзамен по программе средней школы на повышенном уровне. – Примеч. пер.
У администрации Обамы есть возможность изменить существующие принципы работы, предложить более глубокую концепцию образования и, при желании, более
И тем не менее, по крайней мере до сих пор, президент Обама не давал никаких оснований полагать, что он действительно поддерживает гуманитарное образование или идею о реформировании государственного образования и о расширении его гуманитарной составляющей. На пост министра образования был назначен Арне Дункан, и этот выбор Обамы не внушает доверия, ведь в период, пока Дункан работал руководителем системы государственных средних школ Чикаго, финансирование гуманитарных и художественных дисциплин резко сократилось. Все говорит о том, что государство вовсе не планирует сокращать объемы общегосударственного тестирования, предусмотренного по закону NCLB; наоборот, эти объемы предполагается увеличить. В своих выступлениях, посвященных теме образования, президент Обама справедливо обращается к проблеме равенства и говорит о важности возможности воплощения в жизнь «американской мечты». Однако для воплощения мечты нужны сами мечтатели – образованные, умные, толковые люди, способные критически осмысливать альтернативные решения и ставить перед собой амбициозные цели. Желательно, чтобы цели эти зиждились не только на стремлении к личному успеху или даже общегосударственному процветанию, но еще и на уважении человеческого достоинства и на тяготении к демократической дискуссии.
Однако до сих пор, вместо заинтересованности в достижении указанных мною важных и благородных целей, президент Обама акцентировал внимание на вопросах личного благосостояния граждан и общегосударственного экономического развития и процветания и утверждал, что необходимое нам образование должно служить обеим этим целям.
«В Америке экономическое развитие и успехи в образовании всегда шли рука об руку», – настаивает он и говорит о том, что следует оценивать все новые образовательные проекты в зависимости от того, насколько хорошо они «работают», и, вероятно, от того, насколько они соответствуют обозначенным президентом целям. Обама выступает в защиту ранней коррекции поведения детей, полагая, что «на каждый доллар, который мы вкладываем в эти программы, мы получаем обратно почти 10 долларов, сэкономленных благодаря снижению уровня преступности и государственных расходов на социальные пособия и на здравоохранение». Ни разу на протяжении всего своего достаточно долгого выступления он не упомянул о демократических целях, выделенных мною. О критическом мышлении сказал лишь однажды, да и то в связи с качествами, обеспечивающими эффективность предпринимательской деятельности. Президент уверен в необходимости разработки тестов способных оценить, «обладают ли ученики навыками, необходимыми XXI в., такими как способность к разрешению проблем и критическое мышление, предприимчивость и креативность». Эта единственная отсылка к гуманитарным дисциплинам в речи, в целом превозносящей достижения естественных наук и технологий, очевидно, представляет собой явную аллюзию, указывающую на роль определенных навыков в развитии предпринимательства. При этом предложенная система оценивания – усиленный вариант тестов, предусмотренных законом NCLB, – четко демонстрирует, что гуманитарные дисциплины вовсе не составляют суть данного предложения [103] .
103
См.: Barack Obama’s Speech on Education // The Wall Street Journal. 2009. March 10. Blog2009. March 10.
Еще более противоречивым мне представляется тот факт, что президент Обама в своем выступлении не раз превозносит успехи дальневосточных государств, таких как Сингапур, которые, по его мнению, опередили нас в том, что касается технического и естественно-научного образования. Причем успехи их превозносятся в манере, не предвещающей ничего хорошего:
«Они тратят меньше времени на обучение тому, что не имеет значения, и больше на то, значение чего, наоборот, велико. Они готовят своих детей не только к учебе в старшей школе или в колледже, но к профессиональной деятельности. Мы этого не делаем». Иначе говоря, «то, значение чего… велико» следует полагать синонимом подготовки к профессиональной деятельности. Среди целей, на которые следует тратить время, ни разу не упоминается наполненная смыслом жизнь или воспитание уважающих друг друга, предупредительных граждан. После этой речи Обамы сложно не прийти к выводу о том, что в круг не имеющего значение попадают именно те гуманитарные ценности, которые эта книга отстаивает как основу здорового демократического общества [104] .
104
См.: Barack Obama’s Speech on Education… March 10.
Для американской системы государственного бесплатного образования свойственно огромное неравенство. Соображение о том, что общегосударственное тестирование предложит решение этой проблемы, весьма заманчиво. Тем не менее проблему неравенства нельзя решить за счет тестирования, на самом деле создающего ситуацию, когда ни один ребенок не имеет возможности получить образование, которое поощряло бы его развитие или воспитание у него качеств достойного гражданина.
А что же Индия? Я уже говорила о том пренебрежении, с которым в Индии относятся к преподаванию гуманитарных дисциплин на университетском уровне. Примерно такое же положение дел характерно для начальных и средних школ, во многом зависящих от доминирующих социальных норм и общегосударственных тенденций. Школа Тагора в Шантиникетане все еще существует, однако следует понимать, что в нынешней атмосфере внимание к различным видам искусства делает это учебное заведение совершенно не популярным. Эта школа, прежде в высшей степени востребованная и принимавшая в своих стенах самых талантливых молодых людей со всей Индии (для Индиры Ганди, дочери Джавахарлала Неру, учеба здесь стала единственным действительно счастливым периодом обучения), сегодня считается учебным заведением для проблемных учеников, и родители не стремятся отправить туда своих детей. Такая школа не дает подготовку, которая необходима для успешного поступления в институты технологий и управления. И в то же время педагоги в тех же самых институтах жалуются на недостаточную гуманитарную подготовку студентов.