Не спешите с харакири
Шрифт:
– Я извиняюсь, Сан-А, – говорит Рульт, – но по-японски Бе-РхюРье значит «цветок сурепки в винном соусе». Толстяк громко смеется.
– Согласитесь, что это весьма кстати. Получается, что у моего папаши предки были японцами.
Виски начинает литься рекой, и надо быть чемпионом по сплаву, как говорит Берю, уважающий массаж почек, – чтобы преодолеть пороги от Ни до Гара целым и невредимым. Все начинают постепенно надираться и довольно откровенно массировать ягодицы Барбары.
В какой-то момент профессор-японец начинает пристально наблюдать за Берю. Пронзительность его взгляда начинает беспокоить Толстяка.
– Что это бороденка так дыбает на меня? – волнуется мой приятель.
– Я изучаю
И продолжает болтать по-японски с вопросительной интонацией.
– Чего? – недоумевает мой корифан. – Так, значит, вы не говорите по-японски?
– Я – китаец!
Старикан спокойно переходит на китайский. Непонимание Толстяка от этого лишь возрастает.
– Вы не говорите и по-китайски?
– Ну...
Но ученые подобны юнцам, которым стоит лишь где-то случайно прикоснуться к трусикам ровесниц, как они не могут успокоиться, пока не прикоснутся к тому, что под ними, если я осмелюсь на такое сравнение 21 .
21
А я осмеливаюсь! (Прим. авт.)
– Сеньор Бе-Рхю-Рье, говорите, пожалуйста, на своем родном диалекте, а я попытаюсь определить, откуда вы родом.
Толстяк обалдело смотрит на меня, однако берет себя в руки и изрекает:
– Откеда скандехался этот долдон на мою макитру?
Ямамототаердолобо хмурит свои тонкие брови, впадает в транс и начинает испускать возгласы «ойя, ойя», как если бы он словил сомнительный кайф. Но в конце концов, разочарованно качает головой.
– Я тщетно тешил себя надеждой, что знаю все диалекты Азии. Вынужден признаться, что не знаю этого языка.
– С таким чаном это те не в догон!
– Откуда же вы? – стонет старикан.
– Не заставляй профессора мучаться догадками, – протестую я. И спешу добавить:
– Он родом из Монголии.
– Но я знаю монгольский язык!
– Да, но из внешней Монголии.
– Я знаю и этот диалект.
Берю выходит из себя, да это и немудрено после восемнадцати стопариков виски:
– Я из настоящей вешней Монголии, целиком вешней, моей, ик, Монголии! А теперь смени пластинку, папаша, в натуре, ты мне давишь на эндокринку!
Все хохочут. Нам подают ужин. Слуга приносит каждому по блюду с хрумкой. Все начинают жевать. Малышка Барбара оказывается великой искусницей в применении двух своих полусфер и их ближайших окрестностей. Она закладывает в свое декольте шикарные паштеты и вынуждает нас лакомиться ими на месте. Мне еще не приходилось клевать с таких литавр. Я начинаю отдавать себе отчет в том, что мне не удастся рассказать вам этот эпизод до конца, мои дорогие бедняжки-читательницы. Скажу лишь, что даже у пожарников из Шампюре кишка тонка, чтобы укротить это пламя.
Наступает праздник на улице вешнего монгола. Это не какойнибудь монгол-гордец! У Толстяка блудливая арапка 22 . Американка сладострастно повизгивает. Ей попался первоклассный дегазатор, пардон, дегустатор! Берю и так обожает штефку, ну а пошамать из декольте зажигательной дамочки – это апофеоз его аппетитов! Он напрочь забывает рецепты Раймона Оливера. Между прочим, такой урок по телеку произвел бы настоящий фурор! Представьте-ка себе знаменитого Раймона, дегустирующего подобным образом свои блюда со сногсшибательной Картин; вот бы это подогрело аппетит телезрителей – отцов многодетных семей, мрачных матушек-бандерш, балующих своих чад лапочек, дедушек, белых пап, черных пап, с черных земель, мам по имени Мишель, канадцев, португальцев, португальских
22
Вы поняли, что это каламбур? А то многие могут подумать, что арапка – это лошадь арабской породы или женщина арабской национальности. Все гораздо проще – на фене «арапка» – рука.(Прим.пер.)
23
Воинское звание. (Прим. пер.)
К концу ужина все надираются в стельку, кроме вашего покорного слуги, который ограничился бутылочкой рисовой водки.
Таиландский певец затягивает знаменитую филиппинскую колыбельную дорожную «Спимоязюзяусни», папаша Хилджон дрыхнет на диване, предварительно разувшись, чтобы не стеснять рост своих клешней, профессор Ямамототвердолобо выдергивает волоски из своей бороды и умело заплетает их, Барбара дегустирует слизистую оболочку Берю, а ее друг Рульт с нездоровым интересом наблюдает за ее опытом. У меня мелькает мысль, что если бы это увидел Старикан, у него бы выросли волосы. Настоящая оргия, ребята! Во мне просыпается стыд. Я не представлял себе такую вечеринку. Неожиданно Толстяк покидает нЕбо Барбары.
Он вдруг становится серьезным. Его плешивые брови вытягиваются в строго горизонтальную линию над плотно залитыми глазами.
– Я хочу позвонить по телефону, – сухо бросает он.
Миссис Ловикайфмен указывает ему на соседнюю комнату.
– Пожалуйста, милый.
В отсутствие Толстяка, который, кажется, уже завоевал ее, она набрасывается на меня.
– Ваш друг – неотразим, – жарко выдыхает она.
Как бы там ни было, мы совершили это путешествие в страну восходящего солнца недаром – будет что вспомнить! Отсутствие Берю затягивается. Проходит четверть часа, затем – полчаса. Так как его все нет, я толкаю Барбару в свободные руки Рульта и отправляюсь на поиски.
Толстяк сидит верхом на пуфе. Его шнобель пылает, как носопырка схватившего насморк пьяного чукчи.
– Забодай тебя комар, – говорю я на французском девятнадцатого века, – кому ты звонишь? Ты ведь никого здесь не знаешь!
– Здесь, да! Я звоню Берте. Ее нет дома, я звонил Альфреду, ее там тоже нет. Альфред сказал мне, что в Париже мерзкая погода. Сейчас я звоню своему шурину в Нантер.
Тут его настойчиво перебивает телефонный звонок, и он начинает мычать в трубку:
– Алло! Нинетт? Это Бенуа-Алексавдр. Здорово! Что-что? Из Токио (и он диктует по буквам) Т. О. К. И. О. Да нет же, это не в Ардеше, это в Японии! Да, в Японии! Ты представляешь, где Мадагаскар? Так вот, это левее. Берта у тебя? Позови-ка ее!
Кратковременное затишье... Он поворачивается ко мне и изрекает:
– Она там. Сейчас погладим!
Он снова говорит в трубку:
– Это ты, Берта?
Из трубки доносятся вопли Берты. Толстяк отстраняет жужжалку от своего лопуха и скребет барабанную перепонку ногтем.
– Убавь громкость, – просит он – Даже если ты и недовольна, уже за все уплачено! Я звоню тебе только для того, чтобы сказать... А?.. Из Токио! Я говорю: из Токио! Да нет, это не в Ардене! Это в Японии. Ты знаешь, где Япония? Ну да! Что ты городишь, Толстуха!