Не только мертвый человек – хороший человек
Шрифт:
Хуже часового небытия «Давай поженимся!» был только футбол с братьями Березуцкими. После него он всегда расстраивался, напивался, и возвращался в мир только к середине следующего дня.
В комнате отдыха располагался большой бар с напитками на любой вкус с по-домашнему уютной барной стойкой.
Салонные диваны из дорогой кожи и пепельницы говорили о том, что тут подолгу проводят время в ожидании внимания хозяина.
Из представленного разнообразия напитков она предпочла бы виски, но Секретарша дежурно предложила чай, кофе,
Первую встречу с Виктором Она помнит, будто это было только вчера.
Огромный кабинет в зелёных тонах.
«Вот откуда моя маленькая изумрудная лампа, – подумала Она, – лишней оказалась».
Предметы роскоши, невероятной красоты аквариум, всё это безусловно хотелось разглядеть, но к этому совсем не располагали охранники за её спиной, мужчина во главе стола – какая-то странная смесь Дона Карлеоне и советского Плохиша.
Потом Она узнает, что Плохиш он, конечно, ещё тот, а вот Дон Карлеоне – всего лишь из-за сшитого в Милане на заказ костюма, слегка кричащего дорогими тканями, но не лишённого вкуса.
Витёк даже не посмотрел в её сторону, и год спустя, лёжа на шелковых подушках рядом с ним, Она всё-таки спросила его:
– Почему?
И он ответил ей:
– Я смотрел. Я когда тебя увидел, чуть не описался от счастья.
Но этот год ещё надо было прожить, и для понимания того, что случится потом, он нам совсем не лишний.
А пока она стояла и слушала, как он общается с начальником охраны, будто её и нет здесь, и даже не понимала, разговор о ней или всё-таки о чём-то или ком-то другом.
Вдруг он жестом сделал какой-то знак, и охрана оставила их одних.
Когда обе увесистые двери его кабинета плотно закрылись, он встал из-за стола и прошёл почти весь кабинет по периметру, что позволило ей тоже сменить положение и слегка обернуться, наблюдая за ним. Это был немолодой, и судя по мешкам под глазами далеко не самый здоровый человек, среднего роста, с хорошей выправкой и, не смотря на лишний вес, очень собранной и быстрой походкой.
Кабинет оказался ещё больше, чем она смогла увидеть от двери: он уходил куда-то глубоко, где совсем вдалеке стояли роскошные диваны и огромное стекло-телевизор на хрустальном шаре.
Около дивана он остановил свой поход, жестом руки пригласил её пройти к нему и присесть на диван.
Паркет в кабинете был великолепен, и она в очередной раз порадовалась, что несмотря на невысокий рост, всегда отдавала предпочтение балеткам без каблука.
Витёк тапочки тоже оценил и уже только за это был ей благодарен; он ненавидел, когда на его паркете оставались вмятины или царапины, таких гостей в кабинет дважды уже не ждали.
Она грациозно опустилась на диван, он сел на другой, напротив неё.
– Я буду платить 2000 евро, – сухо сказал он.
Она просто опешила: пройти проверку, какие-то муторные тесты и собеседования не пойми с кем и после этого услышать такое, да она в австрийской компании получала 3000, а с премиями все 5-6. Конечно, сейчас 2008 год – кризис, но судя по всему, не здесь и не у него.
– Я на 2 не проживаю, резко ответила она, и это была правда. У молодой девушки в Москве расходов хватает, а у неё была большая квартира, машина и очень разборчивая в еде кошка.
– У меня за последние 4 месяца сменилось 4 ассистента и не одна не продержалась больше двух месяцев. Почему я должен платить тебе больше?
– Хорошо… 2,5! И если я продержусь… прибавите мне ещё 1000… и так каждый следующий месяц.
Витёк обалдел от наглости, но вида не подал. Ему уже давно никто не перечил, и уж тем более никто настолько очаровательный. Он кивнул.
– Когда начинать? – бойко спросила Она.
– Сейчас. Рабочее место там, – и он указал ей на дверь. Разговор был окончен.
«Ой, надо было позавтракать-то с утра, – с грустью подумала она, – больше на голодный желудок из дома ни ногой.»
Выйдя обратно в приёмную, она расположилась за вторым столом: он был дальше от входа и ближе к чудесному витражному окну. Она дёрнула за ниточку изумрудной лампы, рабочее место наполнилось уютным тёплым светом.
Сев поудобнее, она ещё раз осмотрела навороченную технику на столе и заметила камеру, вмонтированною в монитор так, чтобы та могла следить за всем, что происходит на экране и на письменном столе.
«Так, вечер перестает быть томным, – подумала она, – камеры повсюду – и это, несомненно, новая реальность после дружественного австрийского офиса.»
Звонки в приёмной шли редко, наверное те, кто мог себе позволить, звонил напрямую, остальные отсеивались задолго на подходе к приёмной Шефа.
Секретарша с интересом разглядывала новую помощницу, но разговор начать не решалась. В общем, время тянулось ужасно долго. В какой-то момент дверь открылась, и Витёк показался с бумагами.
– На-ка, переведи… те, на немецкий, пожалуйста, – всё-таки решил добавить он и передал ей через Секретаршу документы.
После того, как Витёк исчез за своими двумя дверьми, она с интересом принялась изучать, что же попалось ей в руки.
Она не была переводчиком в классическом понимании, но немецкий язык был для неё почти родным и любила она его abgottisch 2 , сколько раз он уже помогал ей, как важен он будет однажды … Уже беглого взгляда хватило, чтобы понять: в руки ей попалась какая-то белиберда. Контракт на поставку австрийского оборудования для выделения радиочастотного спектра для сотовых операторов. Тематика была настолько нова, насколько и безумна сама по себе, что для полного перевода пришлось даже лезть в словарь.
2
безумно