Не твоя девочка
Шрифт:
Меня больше волновало то, что теперь Макс будет всегда где-то поблизости, и это ощущение не давало покоя. Опасный тип, очень опасный. И такой… ммм… симпатичный, девчонки от безответной любви к таким способны на всё.
Высокий. Намного выше меня. Даже выше Богдана.
Подтянутое тело, на левой руке татуировка в виде дракона. Уверенный взгляд, твердая походка, тихий, приятный голос. Нет, такие как он не могут любить. Не способны…
Самое ужасное то, что он видел меня голой в ванной. Что, если расскажет Вертелецкому? Черт знает, что тому в голову придет — может
Шанс попасть под раздачу слишком велик. Риск остаться без головы еще больше.
Макс, словно в подтверждение моих мыслей едва заметно кивнул, что, видимо, могло означать, что я могу расслабиться.
Но расслабиться никак не выходило… Я поняла, что попала в западню.
«Попала ты, Алиска, как курочка в ощип»!
* * *
У каждого человека в жизни есть такие моменты, когда что-то безвозвратно меняется. И не всегда в лучшую сторону. Далеко не всегда.
Ломается, рвется, сгибается до основания… И ничего уже не вернуть назад, и самой уже не стать прежней. Даже если бы можно было вернуться в прошлое…
Вот и моя жизнь теперь разделилась на «до» и «после». Окончательно и бесповоротно.
Не было и дня, чтобы я не думала о Максе, который, как назло, постоянно мелькал в нашем доме. Черт! Да я даже мужа видела реже, чем этого парня.
Дошло до того, что во время ночей с мужем я начала испытывать удовольствие, потому что представляла, что это Макс, а не Богдан сливается со мной в единое целое.
Это он, а не Богдан целует мои губы, сжимая в своих объятьях и заставляя сердце биться быстрее, чуть не выпрыгивая из груди. Он доводил до наивысшего наслаждения, подчиняя себе все больше и больше. И только открыв глаза я всякий раз видела ненавистное лицо Вертелецкого, с удивлением наблюдающего мои метаморфозы.
Но ведь Макс ничем не лучше моего муженька!
Он точно такой же, а может и хуже. Почему же я изменяю самой себе, фантазируя о нём? Ведь Богдану я не дала даже шанса, чтобы он смог стать мне ближе. И именно за его грехи. Получается, я сама себя обманываю и дело вовсе не в криминальных наклонностях моего мужа?
А в чем???
В том, что Максу, я точно это вижу, я нравлюсь! А мужу, собственному мужу — нет!
Значит я могу нравится и дело не во мне. Я могу нравится мужчине и это так заводит меня, когда я думаю о Максе.
Это открытие так сильно меня удивило и расстроило, что я решила раз и навсегда избавиться от мыслей о Максе. Но одно дело решить и другое сделать.
Все чаще я находила предлог, чтобы остаться дома, почти забросив танцы и остальные свои занятия. Делала вид, что изучаю наш сад, огорошив мужа желанием снова пойти учиться. Хотя почему это огорошив — по-моему ему было совершенно параллельно, что я делаю и чем займусь дальше.
Денег — вагон и маленькая тележка, в них меня никто и не думал ущемлять, напротив, выделяют сверх меры. Я, естественно, вовсю пользуюсь безграничным лимитом на карте, считая это моральной компенсацией. Да и чего мне стесняться? Фирмы-то дядюшкины, счета тоже — своё и
Так вот, под предлогом того, что хочу стать ландшафтным дизайнером, подолгу гуляла в нашем огромном поместье, особое внимание уделяя саду.
Все чаще крутилась на улице, то и делая шмыгая мимо охраны. И конечно мимо Макса. Вдруг начала краситься, наряжаться, а ведь до этого носила лишь футболки с джинсами и кеды. Пучок на голове завяжу, на нос очки нацеплю и пошла-пошла.
Теперь же подолгу красовалась перед зеркалом, примеряя то один, то другой дизайнерский наряд. И в сад ходила отнюдь не в спортивных штанах, а открытых платьях, сарафанах и коротеньких шортиках.
Саму от себя тошнило, но поделать ничего не могла. Меня как магнитом тянуло к нему, к огню-так и мечталось опалить крылышки. А встречаясь с моим предметом вожделения, я краснела, бледнела, прятала глаза и убегала, в очередной раз показывая, какая я все-таки дура.
И каждый раз я видела его насмешку в глазах. Презрение и желание обладать мною одновременно.
* * *
* * *
Муж интерпретировал мои изменения по-своему. Не скажу, что отношение его стало враз другим, но что-то точно изменилось.
Он стал чаще бывать дома, решая свои дела из домашнего кабинета. Все чаще приходил в мою спальню по ночам, иногда звал в свою. И как-то странно стал на меня поглядывать. А я летала как на крыльях и не сразу поняла, что Вертелецкий решил, что я влюбилась. И не в кого иного, а в него.
Приехали, мать вашу…
* * *
И вот однажды рано утром Вертелецкий вихрем ворвался в мою спальню с громогласным:
— Алиса, собирайся. Сегодня у нас запланирована поездка.
Я потерла сонные глаза, посмотрела на часы — всего семь утра. И куда это мы в такую рань поедем?
Вчера муж ничего не говорил о предстоящей поездке, поэтому пришлось на ходу додумывать, что с собой брать и что меня ждет. Ну неужели нельзя накануне сказать, что мы куда-то там едем? Ей-богу, не понимаю я таких сюрпризов!
За окном еще темно, но в свете фонаря было видно, как в воздухе плавно кружатся белые кружевные снежинки. Красиво и сонно. И я сонная. Не хочу. Никуда. Ехать. Точка.
Но, ясное дело, мое хотение мало кого интересует в этом доме. Пришлось все же кое-как встать с постели и отправиться в душ. Два раза Богдан стучал в ванную, торопя меня, пока еще очень сдержанно, но я сказала, что пока не приведу себя в порядок, никуда не поеду. Надо же… за эту мою строптивость я даже не получила нагоняй. Надо запомнить!
Спустя минут сорок я спустилась в гостиную. Вертелецкий уже сидел там с чашкой кофе и нервно постукивал костяшками пальцев по столику.
Но, хвала богам, ему хватило терпения не накидываться на меня с упреками.
— Ты бы с собой еще весь дом прихватила, — он кивнул на большую сумку в моих руках, — достаточно плечевой сумочки.
Нет, все-таки не удержался, чтобы хоть в чем-то меня задеть.
Спорить я не стала — себе дороже. Поднялась в комнату, быстро попихала в торбочку самое необходимое и вновь предстала перед супругом. Он одобрительно кивнул и поманил за собой.