Не твоя девочка
Шрифт:
— Ну иди сюда, на чем мы там остановились?
Я подошла, мысленно вздохнув и злясь на саму себя, и тут же оказалась на его коленях.
Богдан словно нехотя поцеловал меня, чуть помял, как игрушку. Провел ладонью по волосам — жест, после которого он обычно накручивал их на кулак.
Ну точно… я слегка поморщилась от боли и привычно опустилась на колени.
И тут только заметила в окне напротив Макса. Он подмигнул мне и послал воздушный поцелуй.
Сволочь!
Глава 6
Что может роднить двух людей больше, чем общая постель?
Меня с мужем и это не роднило никак. Боги, зачем я все это терплю, ради чего? Что вынуждает меня раз за разом идти против своей воли? Не пора ли прекратить эти мытарства с Богданом и начать уже принимать решения самостоятельно?
Все эти мысли бродили в голове, пока я старательно ублажала Вертелецкого.
Когда я, а точнее он, закончил, довольный Богдан предложил перебраться на кухню. У мужа после моей отработки разыгрался зверский аппетит, о чем он тут же не преминул мне сообщить.
— Будь добра, разогрей мясо. Ты во мне аппетит возбудила не на шутку, — хохотнул он, — Надеюсь справишься?
Я, молча кивнув, прошла к холодильнику, чтобы достать жаркое, заботливо оставленное поваром.
Все разогрела, как могла красиво сервировала и выставила на стол.
Из гостиной лилась красивая музыка, Богдан расхаживал по дому нагишом, ничуть не стесняясь того факта, что в доме мы не одни. Видимо других людей за людей он вовсе не считает.
Смотреть на него было и приятно — чисто эстетически, и неприятно одновременно, даже несмотря на то, что фигурой он мог дать фору многим более молодым самцам. Ну это и естественно, ведь Вертелецкий три раза в неделю посещает тренажерный зал, массажиста, салон красоты. Он правильно питается, благо есть собственный повар, который может приготовить все, что душе угодно. Но сам факт, что этот тип пользуется мной как вещью нивелировало все его достоинства раз и навсегда. От противного…
Он снова подошел ко мне сзади — а я терпеть не могу вот этого вот, когда внутренне готова сжаться в клубок от того, что не знаешь, чего ожидать в следующий момент. Словно зверь подкрался со спины к жертве. Чтобы наброситься и разорвать её на части. Но сначала поиграть…
Обнял слишком сильно и больно для объятий любящего человека. Легким движением убрал волосы с плеча и прошептал мне прямо в ухо, словно змей-искуситель:
— Ну что, душа моя? Предлагаю сегодня как следует расслабиться. Отдохнем от суеты вместе, сладкая?
По телу тут же пробежали мурашки. Но это не от того, что он вызвал во мне желание, совсем нет. Точно, нет.
Просто я отчетливо поняла вдруг, что я полностью в его власти-как кролик перед удавом. Не могу отказать, потому что отказывают голос и лапки.
Он усадил меня к себе на колени, одной рукой поглаживая по спине, а другой наливая себе очередную рюмку.
Еда остывала, и я, несмотря на все тяжкие думы поняла, что ужасно проголодалась. Ну верно — из дома выехали не позавтракав, а сейчас уже почти обед. А у меня ни крошки во рту со вчерашнего ужина.
Руки мужа плавно перемещались по моему телу, и я совершенно отчетливо осознала, что так и останусь голодной в ближайшие пару часов. Однако аппетиты его растут все больше и больше и меня это отнюдь не радует. С тех пор, как в моей голове поселился образ Макса и сам он почти поселился в нашем доме, мне совсем не улыбается ублажать мужа. Тем более здесь, когда он все это прекрасно видит.
А может и не в Максе дело вовсе. Может дело в отношении мужа ко мне? Ведь и до Макса мне все это не слишком доставляло удовольствие.
Боги, я запуталась. И запуталась страшно.
Подумала вдруг, что это не они такие плохие, а я. Это со мной что-то происходит, и я делаю раз за разом все эти глупости и совершаю ошибки. Они лишь пользуются тем, что я такая дурочка.
Я вдруг почувствовала такое отвращение к себе, что меня чуть не стошнило прямо на стол. Не могу. Не могу и не хочу. Я не люблю никого из этих мужчин, и они меня не любят! Один клубок лжи и игры голодных волков с тушкой глупого убитого кролика.
Богдан, будто почувствовал произошедшие со мной перемены, довольно грубо спихнул меня с коленей и налил стопку.
— Никакого проку от тебя. Да чего ж ты зловредная, — скривился он.
Я едва заметно выдохнула — пронесло. Хоть ненадолго, но он оставит меня в покое. Все и вся оставят меня в покое.
И правда что ли удавиться?..
Черта с два!
— Хотя… — он как-то зло посмотрел на меня, и я поняла — началось!
— Иди-ка сюда, жёнушка. Сегодня устроим с тобой марафон любви, — он снова разлил по рюмкам, теперь уже на двоих.
— Я не пью крепкое…
— Папочка сказал надо, значит надо. Давай, моя девочка, рюмочку за маму.
Непроизвольно сжала кулаки, еле-еле сдерживаясь, чтобы не огреть его бутылкой по голове.
Взяла рюмку, задумчиво отступила к окну и незаметно выплеснула пойло в цветок. Завянет, как пить дать — завянет.
И черт с ним. Что мне до какого-то цветка, когда я сама вяну с этим мужчиной?!
— Слушай, — Вертелецкий явно уже был навеселе, — а ну-ка станцуй.
Что?! Я непонимающе уставилась на мужа.
— Ну чего смотришь? Танцуй, говорю. Какого черта ты там ходишь, со своим любовником трешься на своих танцах? Давай для меня теперь пляши!
Застыла как изваяние, не в силах пошевелиться. Танцевать для него? Да ни за что!
— Что, впадлу для любимого мужа ногами подрыгать?
Кажется все его веселье сходило на нет. И только лишь потому, что я не могла, не хотела быть для него цирковой обезьянкой. К черту! Пусть ударит. Пусть только попробует. Никакое обещание, данное дяде, не имеет значения больше. Хватит!
Я зло посмотрела прямо ему в глаза, вновь сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони, и приготовилась защищаться.