Не ты
Шрифт:
— А ты отрастила коготки, — изучая Муру, как некую диковинку, констатировал Всеволод.
— У меня были хорошие учителя.
Он хмыкнул. Отвернулся ненадолго, и снова пришпилил девушку взглядом. Одновременно пошарил в карманах в поиске сигарет. Выбил одну, вставил в уголок рта, чиркнул зажигалкой. Струйка дыма поднялась вверх — погода стояла безветренная.
— Как думаешь, куда спешил, когда случилась авария? — Сева сощурился и глубоко затянулся.
— Куда? — моргнула Мура.
— Ага. Куда, мать его, я так гнал?
— Понятия не имею.
— Я
Он курил. А Маша стояла оглушенная. На самом деле она никогда не задавалась вопросом, куда Сева направлялся в тот день. Не считала, что это важно. Да и вообще… Мало ли, что взбредет в голову человеку под кайфом? Почему-то она нисколько не сомневалась, что в момент аварии Богатырев находился под воздействием наркоты. Она была наивная, но не глупая. Дошла, что в их единственный вечер Богатырев и ее опоил. Не поняла только, зачем. Она бы и без всяких допингов позволила ему… А, черт!
— Я не знала… — прошептала она.
— Теперь знаешь! Что-нибудь поменялось?
— В каком плане? — тупила Мура.
— В плане нас с тобой, — Сева щелчком отбросил окурок и, наступив на него носком, вдавил в плавящийся от жары асфальт.
Маша покачала головой:
— Ничего, Сева. Я… у меня есть любимый мужчина. У нас… все хорошо. Так что… Я могу тебе предложить только дружбу.
Маша не поняла, как Сева отреагировал на ее слова. Он будто закрылся от нее невидимой заслонкой.
— Дружбу, значит? — дернул краешком рта Богатырев.
— Да. Дружбу. И твои ноги здесь совершенно не причем. Оу, а вот и Самойлова. Пойду я. Не то вы опять с ней сцепитесь.
Мура напоследок обернулась и, неуверенно улыбнувшись своему новому другу, пошлепала к Лизетте.
— Че этому козлу надо опять?
— Здравствуй, Лиза! — с намеком поприветствовала подругу Мура.
— Привет, — рассеянно кивнула та, — так что он хотел?
— Поболтать. Ну, что смотришь? Нельзя?
— О чем тебе болтать с этим уродом?
— Так, ну правда… Это уже не смешно, Лиз! Я тут кое-что узнала…
— И что же?
— Он ко мне тогда ехал, оказывается! Ну, когда авария случилась…
— И что? — подозрительно сощурилась Лизетта.
— Как что? Не такой уж он и подлец, раз стыдно стало за собственный поступок.
— Думаешь, все дело в неожиданно проснувшейся совести?
— А в чем же еще?
— Не знаю. Трудно судить, что может прийти в голову вмазанному нарку…
— Ну, зачем ты так?
— А что? Слушай, ну, как можно верить этому утырку? Мур…
— А зачем ему врать? — удивилась Маша, семеня следом за подругой.
— Да откуда ж мне знать? Только нет ему веры. И ты будешь дурой, если поведешься на его сладкоголосые речи.
— Да с чего я поведусь, Лиз? — удивилась Маша и, чтобы успокоить подругу, призналась, — у меня с Самохиным… ну… короче, он меня на свидание пригласил. Вот!
Лизка так резко затормозила, что Маша едва не впечаталась ей в спину.
— Сегодня?!
— Да нет… Вчера. Сходили уже…
— И ты мне ничего не сказала?!
— Ну… Поздно уже было. И вообще. Нужно было в голове все утрясти…
— Ладно! С этим мы потом разберемся. Ты мне лучше скажи, как у вас все прошло?
Мура улыбнулась, как последняя дура, и невольно отвела взгляд.
— Да ну, на?! Вы че и…
— Нет! — крикнула Маша, смущенно оглядываясь по сторонам — никто ли не услышал Лизетту? — просто… ну, целовались.
— С Самохиным?!
— Нет, с дядей Васей китайцем! Конечно, с Самохиным, Лиз!
— Ну… И как он тебе?
— Шикарно. Он такой…
— Господи, да ты горишь вся! Что, так хорошо было?!
— Угу… А потом ни о чем другом думать не могла… Как только зачет сдавать?
Лизка цокнула, взбила пальцами изрядно поникшие от жары локоны:
— Подумаешь! Зачет… Невелика проблема, когда такие дела делаются! Ну, ты и штучка, Мурушкина! Тихоня тихоней, а подсекла такую рыбу!
— Ага… Похоже на то, — робко улыбнулась Мура.
Зачет в тот день она сдала скорее чудом. Голову Маши занимала отнюдь не наука. Она не могла избавиться от мыслей о шефе. Прокручивала в памяти вчерашний вечер, вновь и вновь обдумывала каждое произнесенное Самохиным слово. И то и дело пялилась на телефон. Вдруг он напишет или позвонит? Они забыли обменяться номерами, но при желании Дима мог запросто узнать ее контакты в отделе кадров. Это было бы ужасно романтично. Но телефон молчал.
В офис не ехала, летела! Долго выбирала наряд и возилась с прической… Наступив на хвост собственным убеждениям не носить распущенные волосы в жару — накрутила пышные локоны, ведь Диме нравилось перебирать их руками. Ровно к назначенному времени переступила порог приемной и с удивлением покосилась на закрытую дверь, ведущую в кабинет генерального. Медленно отложила сумочку, и на носочках подкралась к ней. Дернула ручку — заперто. И не слышно, чтобы там кто-то был.
— Уехал, наверное… — пожала плечами Мура, и так же на цыпочках вернулась к столу. Уселась в кресло и на несколько мгновений опустила веки, наслаждаясь прохладными кондиционированными потоками воздуха. А после выпрямилась на стуле и взялась за первый попавшийся документ. Пробежала взглядом по резолюции — «Мурушкиной. Подготовить до…», провела пальцами по аккуратным, четким буквам — почерк у Самохина был удивительно разборчивый и красивый. Мужской. Тяжело вздохнула. И понимая, что пора бы уже приступить к работе, включила компьютер.
Трудового энтузиазма хватило ровно на полчаса. Как раз успела подготовить то самое первое в стопке письмо, а после решительно вышла из кабинета. На посту охраны дежурил Кирилл Георгиевич — боевой офицер в отставке, уже несколько лет трудящийся в должности охранника в их фирме.
— Машенька? Случилось чего?
— Нет-нет. Все в порядке. Кирилл Георгиевич… А вы не знаете, шеф… Он еще будет сегодня?
— Что ты, что ты… Умчался наш кормилец. Проблемы какие-то возникли. В области. Ругался, как черт.