(Не)учебный роман
Шрифт:
— Вольский слушает, — сначала Тим слушал, а затем отошёл от меня на несколько метров и просто заорал. — Что? Ты не офигел? Я же сказал "нет". Пока я ещё директор "Трейд карго" и мне решать, будем оформлять или нет! Ты меня понял? Всё, отбой.
Тимур принялся расхаживать вперед-назад. Курить продолжал, как сумасшедший, а потом стал кому-то звонить. Я не слышала всего разговора. Уловила лишь несколько фраз и поняла, что весь разговор имел отношение к недавнему взрыву.
— Завтра же вы накладываете арест на все контейнеры. Полностью прекращаете оформление документов и расторгаете сделку.
А я сама подошла. Плеча его коснулась и еле уловимым шепотом протянула:
— Значит, так ты ведешь свой бизнес? — В ответ он только головой кивнул. — И поэтому нас хотели убить?
— Не убить, запугать хотели. Иначе бы давно уже с тобой трупами были. — Тимур за руку меня взял, а затем к губам её поднес, покрывая нежным поцелуем.
— У них это получилось, — Тим на меня посмотрел, не скрывая на лице горечи. — Я чуть не умерла от страха.
— Знаю, малыш. Я сам едва в штаны не наложил. Не переживай, этого больше не повторится. Я никому не позволю тебя обидеть, — жаркий поцелуй накрыл губы, и я растворилась в знакомых до боли объятиях.
Октябрь
Октябрь в этом году выдался тёплым. Солнце ещё достаточно грело землю, а дожди были редкими и кратковременными. Мы переехали жить в столицу. Тимур купил небольшой двухэтажный коттедж в одном поселке закрытого типа, а я устроилась на работу в свой банк по переводу. Жизнь приобретала свой распорядок и я, кажется, начала привыкать к этой жизни. Совместное проживание с Тимуром оказалось совсем не в тягость. Мы редко виделись в течение дня, зато по вечерам проводили досуг вдвоем. Очень часто я готовила в кухне ужин, когда Тим возвращался с работы. Мы вместе сидели за столом, рассказывая о прошедшем дне. А затем были наши ночи. Иногда мы просто смотрели фильм перед сном, но чаще нас накрывало пеленой страсти и тогда мы были абсолютно счастливыми, засыпая в объятиях друг друга.
Я мало-помалу привязывалась к Тимуру. Очень часто, сидя за рабочим столом, я ловила себя на мысли, представляя, что приготовить мужу на ужин. Даже специально купила кулинарную книгу, желая побаловать чем-то новеньким. Так случилось, что для меня Тим стал нечто большим, чем просто удобным. Я украдкой наблюдала за ним по утрам, когда он собирался на работу. Смотрела, затаив дыхание, как он надевает рубашку, повязывает галстук, расправляет невидимые складки на пиджаке. А затем он всегда на одну минуту опускался на кровать рядом со мной. Желал доброго утра, гладил волосы и говорил, как сильно будет скучать. А я и сама скучала, едва стоило ему выйти из спальни.
День свадьбы стал для меня роковым. Тогда возле машины, когда Тимур предложил мне выбор, я поняла. Поняла, что не хочу выбирать. Совсем не хочу менять свою жизнь, в которой не будет место для Вольского. Ещё никогда и не с кем я так не была уверена в завтрашнем дне.
Удивительно, но во всех предыдущих отношениях с мужчинами я больше отдавала, чем принимала. Рассыпалась тогда на крупицы, часто забывая о том, кто я есть. Любила тогда, до безумия, до саморазрушения, а мне лишь позволяли себя любить. Позволяли быть рядом, отделяя все в определенные рамки. Как же трудно быть чьей-то тенью. Быть запасным
С Тимом было всё иначе. Мне не нужно было о чем-то просить. Да я вообще его никогда ни о чем не просила. В наших отношениях инициатором всего был, как раз, Тимур. Именно он устраивал романтические вечера, очень часто удивляя меня в хорошем понимании слова. По выходным мы ездили вместе на шопинг. Я с удовольствием примеряла одежду известных брендов, несмотря на их стоимость, ведь с Тимуром можно было всё. Возможно, это был эгоизм и холодный расчет с моей стороны, но я ведь не скрывала перед Тимуром, что выходила замуж не из-за великой любви.
Это утро началось с телефонного звонка. Я лениво открыла глаза, бросая взгляд в сторону настенных часов. Восемь утра. Воскресенье.
— Тим, может, ты будешь отключать телефон по выходным? — Недовольно протянула я, ныряя с головой под одеяло.
— Слабость моя, я не могу себе такое позволить, ты же знаешь, — усмехнулся муж, обнимая и целуя меня.
— Знаю, знаю, — ответила уже пустой кровати, поскольку Тимур подскочил на ноги и вышел с телефоном из комнаты.
Ещё какое-то время я попыталась заснуть, но сон, как рукой сняло. Села на кровати, потянулась руками вверх, а потом, накинув на плечи шелковый халат, вышла из спальни.
Спустилась на первый этаж. В кухне меня ожидал уже горячей кофе по-восточному, как я люблю. Если у Тимура не было срочных дел, то он всегда готовил кофе по утрам, и это мне чертовски нравилось. Взяла в руки фарфоровую чашку и решила отыскать мужа. Было только одно место, где он всегда говорил по телефону, если речь шла о чем-то важном. Так и получилось, что застала я Вольского в кабинете. Тихо отворила дверь, а потом также бесшумно вошла внутрь. Оперлась плечом о стену и стала наблюдать.
Он сидел ко мне спиной, в кресле, вальяжно развалившись. Смотрел куда-то вдаль перед собой, крутя между пальцев шариковую ручку.
— Хорошо. Не переживай, я встречу тебя, как обещал, — говорил необычным тоном, отчего я удивлённо повела бровями.
— Да. И вещи твои перевезу, и с Лесей поговорю. Не волнуйся. Нет, она не будет злиться. — Он всё ещё продолжал произносить фразы со странной интонацией, а у меня в сердце что-то "ёкало". — Хорошо. До скорой встречи, Дашуля.
Я едва чашку из рук не выронила от неожиданности. Тимур, видимо, почувствовав моё присутствие, обернулся. Посмотрел сверху вниз и улыбнулся широкой улыбкой.
— Всё-таки проснулась? — А затем он встал и подошёл ко мне. За руку взял, предварительно отобрав чашку, и поставив на угол камина. — Ты чего брови нахмурила?
— Ничего, — ответила, обиженно поджав губы.
— У нас ещё не было в моём кабинете, да? — Принялся покрывать изгиб моей шеи поцелуями, запуская руки под вырез пеньюара. А я не отвечала взаимностью, лишь смотрела на него, дожидаясь каких-нибудь оправданий, но он не пытался о чем-либо говорить.
— Ты к Дашуле опоздаешь, Вольский. — Произнесла с такой интонацией, что впору было замереть на месте. И он замер. Перестал сжимать тисками мою талию. Немного назад отстранился, а затем посмотрел удивлённо и ухмыльнулся.