Не верьте цифрам!

Богл Джон

Этот идеализм не ослабевает. Уже на первой странице первой главы этой книги («Где корпоративная Америка сбилась с пути?») читатель видит следующие строки:

В корне проблемы, в самом широком смысле, лежит социальная перемена, проницательно описанная учителем Джозефом Кэмпбеллом, слова которого я так люблю цитировать: «Во времена Средневековья, когда вы приближались к городу, ваш взгляд всегда был прикован к шпилям соборов. Сегодня это башни коммерции. Это бизнес, бизнес и бизнес». Мы стали тем, что Кэмпбелл называет «обществом прибыли». Но я думаю, что наше общество стремится не к той прибыли, к которой нужно, ставя форму выше содержания, престиж выше добродетели, деньги выше

свершений, обаяние выше характера, эфемерное выше вечного и даже мамону выше Бога.

Профессия или бизнес

Среди наиболее очевидных и тревожных проявлений этого перехода от незыблемых традиционных ценностей прошлого к гибким ценностям современной эпохи, нынешнего «общества прибыли» – постепенная мутация наших профессиональных ассоциаций в коммерческие предприятия. Как написали в 2005 г. В своей статье в Daedalus Говард Гарднер, профессор Гарвардского университета, и Ли Шульман, президент Фонда Карнеги[80], всего каких-то 40 лет назад журнал Daedalus гордо заявлял: «Во всех сферах американской жизни профессии торжест- вуют». Но с тех пор профессии с их строгими принципами «подверглись новым видам давления, в том числе со стороны стремительно развивающихся новых технологий и усиливающегося акцента на зарабатывании денег».

Давайте уточним, что мы имеем в виду, когда говорим о профессии и профессионалах. Господа Гарднер и Шульман выделяют шесть ключевых характеристик профессии:

1. Приверженность интересам клиентов в частности и благополучию общества в целом.

2. Наличие багажа теоретических и специализированных знаний.

3. Владение набором профессиональных навыков, практических методов и приемов, уникальных для данной профессии.

4. Развитая способность выносить целостные суждения в условиях этической неопределенности.

5. Организованный подход к обучению на основе опыта, на индивидуальном и коллективном уровне, и вытекающее отсюда новое знание, основанное на конкретных условиях практики.

6. Развитие профессионального сообщества, ответственного за контроль и надзор за качеством практики и профессионального образования.

Затем они добавляют замечательные слова: «Основная миссия любой профессии – служить ответственно, бескорыстно и мудро… и устанавливать имманентно этические отношения между представителями профессии и обществом».

Говоря о профессиях, большинство из нас в первую очередь думает о врачах, адвокатах, учителях, инженерах, архитекторах, бухгалтерах и духовенстве. Я думаю, вы согласитесь, что к в равной мере к профессионалам можно отнести, хотя бы в идеале, журналистов и доверительных управляющих чужими активами. И между тем, профессия за профессией, былые профессиональные ценности подвергаются порче. Главный виновник – наш старый друг (или враг) «общество прибыли». Ничем не сдерживаемые рыночные силы не только оказывают сильнейшее давление на профессии, но и в некоторых случаях полностью сокрушают традиционные стандарты профессионального поведения, складывавшиеся веками.

Эти нормы, как показывает горькая реальность, подверглись деградации в большинстве наших профессий[81]. Другая статья в том же номере Daedalus утверждает, что идея, будто «рынок является саморегулируемым и самодостаточным с точки зрения морали» для того, чтобы гарантировать поддержание и соблюдение профессиональных стандартов, совершено очевидно доказала свою несостоятельность. На самом деле, именно эта ошибочная идея лежит у истоков многих серьезных перекосов последних лет, успешно вытесняя собой преобладавшее ранее убеждение, что профессионалы должны выполнять свою работу и с приверженностью употреблять свое мастерство ради «исполнение миссии, которая вызывает

страсть, миссии, которая выводит за пределы собственного "я"». Разумеется, мы знаем, что «исполнение этой благородной миссии может быть тяжелым и мучительным… и не отказаться от нее возможно лишь для тех, кто действительно в нее верит и обладает достаточным уровнем самопознания, чтобы избежать таких опасностей, как высокомерие, мания величия, ошибочные убеждения и искаженные суждения».

Многие уважаемые профессии уже пали жертвой указанных болезней, что нанесло неизмеримый ущерб всему нашему обществу. За примерами катастрофических последствий далеко ходить не надо. В сфере бухучета и аудита наша некогда «Большая восьмерка», а теперь «Большая четверка» аудиторских фирм ныне предлагает высокоприбыльные консультационные услуги аудируемым ими клиентам, что превращает их из ненезависимых и профессиональных ревизоров, контролирующих соблюдение общепринятых (или принимаемых по усмотрению) принципов бухгалтерского учета, в заинтересованных партнеров руководства. Профессиональная несостоятельность Arthur Anderson и банкротство ее клиента Enron – всего лишь один пример последствий этих отягощенных конфликтами интересов отношений.

Вспомните также о растущем доминировании «государства» (издателей) над «церковью» (журналистами) в журналистике и о скандалах, затронувших даже наиболее уважаемых представителей прессы – New York Times, Los Angeles Times и Washington Post. Аналогичная перемена имела место в медицинской профессии, где врачебная гуманистическая мораль была вытеснена финансовыми интересами медицинского бизнеса, нашим гигантским здравоохранительным комплексом, состоящим из больниц, страховых компаний, производителей лекарственных препаратов и их продавцов, а также организаций по обеспечению здоровья.

В целом профессиональные отношения с клиентами все больше трансформируются в деловые отношения с покупателями. В мире, где каждый пользователь услуг рассматривается как покупатель, каждый поставщик услуг становится продавцом. Иначе говоря, когда поставщик услуг становится молотком, клиент становится гвоздем. Пожалуйста, не считайте меня наивным. Я полностью согласен с тем, что каждая профессия должна содержать элементы бизнеса. Действительно, если доходы не превышают расходы, ни одна организация, сколь бы благими ни были ее цели, не сможет просуществовать очень долго. Но в результате того, что многие из самых благородных профессий нашего общества, в том числе бухучет и аудит, журналистика, медицина, право, архитектура и доверительное управление, все больше отходят от традиционного фокуса на служении интересам своих клиентов и общества в целом и превращаются в коммерческие предприятия, ищущие конкурентного преимущества, люди, которые полагаются на их услуги, оказываются в числе проигравших.

Несколько лет назад обозреватель New York Times Magazine Роджер Ловенстайн высказал аналогичную мысль, оплакивая утрату «кальвинистской строгости нравов», уходящей корнями в «понятия Старого света о честности, этике и незыблемой лояльности клиенту»[82]. «Профессии в американском обществе, – писал он, – превратились в чисто коммерческие предприятия… где аудиторские фирмы спонсируют турниры по гольфу» (а управляющие взаимными фондами, он мог бы добавить, помимо этого еще и покупают права на названия стадионов). «Сражение за независимость, – подводит итог Ловенстайн, – всегда заканчивается поражением». Короче говоря, если раньше мы признавали, что есть вещи, которые просто нельзя делать (своего рода моральный абсолютизм), то сегодня мы руководствуемся правилом «раз все так делают, я тоже буду так делать» (такой вот моральный релятивизм[83]).