Не верьте цифрам!
Шрифт:
Все это потребует вдумчивого, объективного подхода со стороны наших регуляторов, которые, я надеюсь, будут опираться на концепцию регулирования «на основе принципов». Учитывая непредвиденный характер того, что может произойти, суждение в этом деле не менее важно, чем сам процесс, который будет обеспечивать полное и честное раскрытие информации. Поэтому вам, в Службе регулирования отрасли финансовых услуг (FINRA), я советую использовать тот же принцип, который я сделал лозунгом для своей команды в Vanguard: «Пусть FINRA всегда будет тем местом, где у суждения есть шанс взять верх над процессом».
Я хочу завершить свою речь словами восхищения и признательности нашим регуляторам и нашим стражам порядка в отрасли финансовых услуг. Вы делаете святое дело, и я горячо
Эта дихотомия представляет собой главную трудность для нашей системы регулирования и контроля. В своей книге «Битва за душу капитализма» я цитирую слова Джеймса Мэдисона: «Будь люди ангелами, ни в каком правительстве не было бы нужды». Точно так же можно сказать: «будь управляющие фондов, биржевые брокеры и финансовые консультанты ангелами, ни в каком регулировании не было бы нужды». К сожалению, насколько я знаю, на этих поприщах человеческой деятельности ангелов нет. Поэтому нам нужны наши регуляторы, которые так хорошо служили нам с момента принятия законов «О ценных бумагах» в 1933 г. и 1934 г., чтобы потребовать по-настоящему полного раскрытия информации, о котором я говорил сегодня, и помочь взаимным фондам, их управляющим и андеррайтерам работать с соблюдением «высоких стандартов коммерческой чести, равноправных и справедливых принципов торговли и добросовестного ведения дел» с нашими инвесторами.
Часть IV
Достоинства индексного инвестирования
Несмотря на очевидные изъяны, которые в целом присущи современной отрасли взаимных фондов, некоторые из них тем не менее предлагают здравые инвестиционные стратегии и подходы, позволяющие инвесторам избегать ловушек, описанных в третьей части. Разумеется, среди этих благоразумно управляемых фондов я однозначно склоняюсь в пользу традиционного индексного фонда, обычно отслеживающего либо индекс Standard & Poor's 500, либо полный рыночный индекс Dow Jones Total Stock Market Index. Индексный фонд – это единственный и почти всегда лучший способ для инвесторов получить справедливую долю доходностей, генерируемых американским бизнесом. В четвертой части этой книги я подробно остановлюсь на причинах такой уверенности.
Минимальные комиссии за управление и консультирование, безусловно, играют важнейшую роль. Три другие ключевые фактора успеха – максимально широкая диверсификация, минимальная оборачиваемость портфеля и высокая налоговая эффективность, которые предлагаются лучшими индексными фондами. Должно быть очевидно, что оптимальный способ полностью получить ту доходность, которая формируется нашим фондовым рынком, – участвовать в нем через такую структуру, в которой интересы вкладчиков фондов имеют приоритет над интересами управляющих. (Это правило точно так же применимо к рынку облигаций.) Вот почему структура «Альфа», о которой я говорил в 12-й главе, предлагает оптимальную возможность для инвестиционного успеха.
Впервые я высказал идею дружественной инвесторам структуры и во многом родственную ей идею взаимного индексного фонда в моей дипломной работе в Принстонском университете в далеком 1951 г. В 2000 г. я более глубоко развил эти идеи в своем докладе «Успех в управлении инвестициями: чему мы можем научиться у индексного инвестирования?» (17-я глава). В этой работе я детально описал суть пассивного индексного инвестирования и то глубокое влияние, которое оно окажет на практику активного управления инвестициями, хотя это влияние, к сожалению, будет постепенным. (По иронии судьбы, одним из двух спонсоров того отчета, на который я ссылался в своем докладе, была брокерская компания Merrill Lynch.) Учитывая ключевую роль инвестиционных издержек в создании «отрицательного коэффициента альфа» (показывающего, насколько менеджеры фондов проигрывают индексу), я объяснял, почему активные управляющие должны в конечном итоге принять стратегии, сосредоточенные на снижении комиссий за управление, операционных и маркетинговых расходов, а также оборачиваемости портфеля, что ведет к уменьшению трансакционных издержек и повышению налоговой эффективности, и стратегии, нацеленные на минимизацию в своих портфелях доли денежной наличности с сопутствующими ей издержками упущенной выгоды.
В 18-й главе «Индексный фонд на пути от ереси к догме» я описываю растущую роль взаимных индексных фондов и привожу теоретическое обоснование индексного инвестирования. За много лет до того, как рыночный крах 2007–2009 гг. породил волну дебатов о верности гипотезы эффективного рынка (ГЭР), мне хватило здравого смысла отклонить ее в качестве объяснения того, почему работает индексация. (Иногда рынки эффективны, а иногда нет.) Вместо гипотезы эффективного рынка я предложил свою гипотезу, которую назвал «издержки имеют значение», как математическое доказательство того, что рынок всегда должен и будет переигрывать всю совокупность участников рынка ровно на сумму затрат на инвестирование. Независимо от того, являются ли рынки эффективными или нет, объяснительная сила гипотезы «издержки имеют значение» сохраняется во все времена и при всех обстоятельствах.
Всегда стремясь подобрать глубокие метафоры для выражения своих мыслей, я выбрал в качестве названия и символа 19-й главы библейский «краеугольный камень», вдохновленный словами из псалма 118: «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла». Именно это произошло с индексными фондами, которые превратились из странных отщепенцев в общепринятый эталон для оценки инвестиционных доходностей. Я также опираюсь на известную присказку «четырех E» Уоррена Баффетта: «Главные враги инвестора в акции – расходы и эмоции» (в английском варианте это звучит как The greatest Enemies of the Equity investor are Expenses and Emotions). Индексный фонд всегда выходит победителем из сражений с этими врагами. По сей день он остается краеугольным камнем, который невозможно ни уничтожить, ни пошатнуть.
Хотя на это потребовалось время, идея отслеживания индекса широкого рынка прижилась, и активы взаимных индексных фондов выросли с $11 млн в 1976 г. (находившихся в первом и единственном на тот момент индексном фонде) до $637 млрд в 2004 г. и такими темпами к 2010 г. Вполне могли бы достичь $1,5 трлн. Совокупные годовые темпы роста на уровне 41 %, что намного выше, чем в любом другом секторе отрасли взаимных фондов, свидетельствуют о коммерческом успехе индексных фондов, который во многом опирается на их профессиональный успех как организаций, ставящих во главу обеспечение превосходной доходности для вкладчиков. Однако в последнее десятилетие рост индексных фондов осуществлялся в основном за счет различных вариаций на оригинальную тему индексного инвестирования.
Эта тенденция обсуждается мной в 20-й главе, имеющей самое длинное название из всех глав книги: «Конвергенция! Великий парадокс: как активно управляемые фонды все больше становятся похожи на пассивные индексные фонды, а пассивные индексные фонды все больше берут пример с активно управляемых фондов». Заключительные замечания касаются биржевых индексных фондов – индексных фондов, которыми можно торговать «круглосуточно в режиме реального времени» (как гласит реклама), сосредоточенных преимущественно на узких рыночных секторах и высокоспекулятивных по своей природе. Продолжатся ли дальнейшее развитие и рост этих инструментов, покажет только время. Но если выгодность биржевых индексных фондов для краткосрочных трейдеров очевидна, то трудно представить, какие преимущества они могут предложить долгосрочным инвесторам по сравнению с классическими, дешевыми и стабильными взаимными индексными фондами.