Не вижу, не слышу, не чувствую боли
Шрифт:
– Долго ты, - встретил его ехидный негромкий смех Усилителя. Возле стены, Фэйтан лежал оперевшись на локоть, и в темноте, с не скрываемым интересом, смотрел на мокрого Курута, с волос которого, еще стекали капли влаги. Курапика замер, а затем до него дошло.
– Ах ты, - зашипел негромко и упал ровно между мужчинами, хорошенько прижав все еще ледяную банку, к чужому прессу.
– Специально, да?
– фыркнул. Ответом ему было удивленное оханье, а потом тихие смешки с двух сторон.
– 22-
Когда человек счастлив, или когда он занят интересным ему делом - время летит незаметно. Просто, в один миг ты
Увы, интернет на острове не ловил, так же как мобильная связь и, каждое свое дежурство, Шал, посвящал скачиванию всего необходимого софта на неделю вперед. Курапика смог после увиденного в первые дни сохранить невозмутимое лицо, одевая одну из привычных масок, но теперь, невольно замечал, как много времени Увогин посвящает их аналитику. Они не выставлялись напоказ, но особо и не скрывались - просто не мешали окружающим. Достаточно было знать, куда смотреть, чтобы ощутить остро покалывающий жар в щеках, от легких прикосновений, знаков внимания.
Пауки рассказали своему новичку, как пытались влезть в игру через реальный мир, но один из игровых мастеров турнул их обратно. Это навело Крута на мысль о том, что границы не просто отслеживаются - но наверняка имеют какую-то рунную привязку, как раз блокирующую всякую связь. Для эксперимента, Фэйтан и Финкс попытались теперь покинуть игру уже по воде... и были возвращены обратно на берег на определенном расстоянии от острова. Что, в общем-то, заставило азиата ругаться и шипеть еще несколько часов, учитывая, как хорошо его замочило в морской воде, и в какую заскорузлую от соли тряпку превратился его виниловый плащ, прошитый изнутри мягкой кожей. Они вернулись при помощи карты сопровождения как раз, когда Курапика заканчивал тренировку с Уво - Усилитель с энтузиазмом подошел к идее совместных спаррингов. У Увогина не так часто бывали достойные противники, а в последние годы, Пауки стали слишком часто разбиваться на небольшие группы, между крупными делами. Вовремя же операций, устраиваемых Куроро, времени на развлечения, как пожаловался Уво, фактически не оставалось. Зато сейчас, вся семья снова в сборе, что не может не радовать.
Усилитель нанес прямой удар, но Курапика поднырнул под его руку и впечатал свой усиленный кулак под чужую диафрагму, заставляя мужчину выдохнуть шумно. А затем, ему пришлось уворачиваться уже гораздо быстрее - Уво почти поймал верткое создание в плотный захват, Курута едва успел выскользнуть, пользуясь сравнительно малой массой своего тела. Парень дышал поверхностно и быстро, приходилось то и дело смаргивать с ресниц соленые капли пота, бегущего по лицу, облизывать с губ. Не смотря, на Святую цепь, которую ему доводилось использовать время от времени, все тело уже ломило от усталости. Но азарт в крови, и не думал стихать. Как оказалось, первые пятнадцать минут сражения, шли у них обычно на равных, но затем с таким поврежденным телом, против здорового и пышущего энтузиазмом противника, перевес склонялся совсем не в его сторону. Возможно, иди речь об убийстве, было бы проще - но именно спарринг здорово вскрывал все больные места и слабые стороны.
Не
– Прекрати насиловать себя, принцесса, - произнес Увогин, когда блондин пропустил очередной удар, раздробивший ему предплечье. Мужчина выпрямился и усмехнулся. Со стороны, чужое выражение лица могло показаться издевательским или звероватым, но Курапика слишком хорошо теперь чувствовал каждого из Пауков, да и привык к их мимике, жестам за это время. Парень выдохнул, и тоже вышел из боевой стойки, залечивая повреждения. Адреналин быстро прогорал в крови, он ощущал, как усиливается боль в руках, но это стало еще более привычно, чем раньше - кажется, предел терпимости повысился существенно с тех пор, как драки стали частью его жизни. Это превратилось в своеобразный наркотик даже - не зря, он так хотел попробовать на прочность Хисоку тогда, в Йоркшине. Интересный сильный противник, поджигал все чувства, и единственное, о чем сожалел парень - то, что не может сразиться сейчас с кем-то по-настоящему. Остальные Пауки смотрели на это понимающе, хмыкали, но пока на свободу не выпускали - только на небольшие прогулки за картами, или в город, естественно под присмотром.
– Еще скажи, что тебе не нравится, - усмехнулся парень, вытирая лицо и шею висящим на ветке полотенцем. Они тренировались чуть в стороне от домика, откуда их всякий раз гоняли девушки, недовольные шумом и устраиваемыми разрушениями. В ответ, Увогин оскалился шире, и стянул майку, буквально насквозь промокшую от соленой влаги, выжал ее обеими руками, сполоснул в реке, на берегу которой они устроили тренировку, и выжал снова, а затем закинул на ту же ветку дерева, где было до этого полотенце Курута - просушить.
– Хэй!
– возмутился сидящий с ноутбуком внизу Шалнарк, на которого тут же стало нещадно капать. Он чуть согнулся, закрывая хрупкую технику от попадания влаги, и передвинулся в сторону по траве.
– Можно и поосторожнее!
– погрозил кулаком Увогину, что при соотношении масс их тел смотрелось более чем смешно. Усилитель фыркнул снисходительно - для него, все эти компьютеры были той еще китайской грамотой. К слову о китайской грамоте - рядом приземлились Фэйтан и Финкс, оба мокрые, злющие и обтекающие соленой водой. Первый ругался под нос, не пойми, на каком языке или диалекте, а второй отряхнулся, как огромная собака и обдал аналитика теперь настоящим водопадом, на что тот вскрикнул недовольно и поспешил отскочить резко.
– Чудно выглядите, - протянул Курута, глядя, как палач стаскивает с плеч свой вечный плащ и рассматривает мрачно. Внутренняя подкладка уже пошла отвратительными волнами, говоря о том, что эта вещь свое отслужила. Финкс стащил быстро костюм и выдохнул облегченно, держа на отлете мокрую ткань, оставаясь только в майке и нижнем белье. Его шмотки уже тоже ничего не спасет. Любимая зеленая спортивка, можно сказать отжила свое, побывав в массе передряг - от Йоркшина и до Острова Жадности, за этот год. Курапика протянул азиату свое полотенце - по сравнению с ними, оно было более чем сухим.