Не вижу, не слышу, не чувствую боли
Шрифт:
Полежав еще немного времени и соотнеся, что проспал фактически сутки, Курута на автопилоте прибрал постельные принадлежности - не только за собой, но и за Фэйтаном и за Уво, если судить по меховой шкуре, наброшенной на подушку. Ему было привычно жить с кем-то одним, в некоторой мере. Сначала с Мастером, затем с Куроро. Было нормально абстрагироваться от посторонних, показывать им маски, определенный набор эмоций и действий, пусть и отличающийся от обычного, даже шокирующий общество порой. Так же нормально получать в ответ чужие эмоции и реакции, по большей части - вожделение или зависть, иногда отвращение, либо страх. Недавно, Курапика ощутил новый опыт - это общение с Гоном, Киллуа и Леорио. Небольшая компания, перед которой можно быть почти искренним. Почти по тому что как паук - он хранит некоторые секреты, те, что принадлежат лишь ему или те, что принадлежать не ему. С Риоданом ему необходимо быть таким же, наверное. По крайней мере, пусть вытягивать жилы они умели, но немедленно вывернуть
Такими мыслями Курута мог маскировать внутренний мандраж и легкую неуверенность в себе. Парень беззвучно рассмеялся отражению в зеркале, стоя посреди крохотной ванной комнаты. А ведь недавно совсем, был куда смелее, самоуверенней. Казалось - никто почти и не нужен. Но, отойдя от Мастера, ощутил сначала эту уязвимость, пустоту, желание компании и близости с кем-то. А теперь и семью нашел - и вцепился в нее всеми когтями и клыками, так сильно, что отрывать разве что с болью, кровью, с мясом. Блондин стер капли влаги с запотевшего стекла, рассматривая себя, собственное лицо. Нет, пусть он все еще устал, но вот в таком виде, находиться не желает. Так что, следующие полчаса ушли на то, чтобы привести себя в порядок - помыться, промыть тщательно волосы, немного просушить и собрать в косу. Наложил легкий макияж, переоделся в чистое, сунув одежду, в которой сутки спал, в стиральную машину. Кажется, досюда, девушки добраться не успели, хоть они явно старались поддерживать порядок в этом дурдоме, где на них троих приходился еще десяток мужчин.
Стоило открыть дверцу, как на пол выпал плотно утрамбованный ком чужих футболок, маек, джинс и нижнего белья, частично запачканных кровью, частично потом и землей. Кажется, совсем испорченное вещи они, как и Курута, выкидывали, а вот остальное предпочитали стирать. Бережливость сказывалась и здесь, она фактически въелась в чужую кровь, и это было столь же понятно Курапике, как то, насколько аккуратно все ели, не разбрасывались даже крошками. Ты можешь привить себе манеры, одеться дорого, обвеситься золотом и даже, как в его случае - потерять память, но привычки нищего прошлого, остаются с тобой навсегда, плотно записанные на подкорке мозга. Поэтому, он скорее автоматически, чем сознательно, рассортировал одежду на светлую и темную и поставил стиральную машинку на первую партию. Он не станет золушкой от такого, а живя в семье, хотелось сделать и свой маленький вклад, пусть его даже не заметно будет.
Спускаясь вниз, повязку одевать, не стал - освещение здесь довольно мягкое, на улице ночь, и нужно приучать глаза к свету, иначе это будет слишком сильно выраженным слабым местом. Похоже, что электрический свет, к слову, в десяток раз менее режет по глазам, нежели солнечный - нужно запомнить это на будущее. На первом этаже обнаружился лишь Финкс - кто-то один, видимо, всегда остается на базе. Вполне логично, что ставить новичка на дежурство никто не стал. Рядом с Усилителем, по сравнению с их первыми встречами, теперь довольно таки комфортно. Сидя бок, о бок, разговаривая, деля на двоих перекус, и касаясь своим плечом чужого, Курапика ощутил, как уходят его глупые иррациональные тревоги. Каким бы хорошим психологом он ни был, однако убеждать самого себя в чем-то довольно трудно и подспудно, ощущения остаются. Не будь у него опыта, Курута, наверное, разговаривал бы угрюмо сейчас, в основном молчал. Но Мастер сделал все, чтобы его создание стало раскованным и чувствительным. По объяснению Заготовщика Боли, которого парень воспринимал даже чуточку как отдельную от Фэйтана часть личности, это было его специализацией, направлением. И не сказать, что блондин хотел протестовать - ему нравилось то, что он ощущал.
Чужие эмоции, чувства, тепло и прохлада... каждое соприкосновение с разными членами Риодана отличалось одно от другого - они все был разными, уникальными, пусть и чуточку неуловимо похожими. Финкс - ровное пламя, что трещит в круге костра, греет, временами обжигает неосторожных, плюется иногда недовольно искрами, и которое взметнется вверх бешеным пожаром, стоит только подкинуть в него дров. На его фоне Шалнарк действительно кажется чуть теплым, ровным и спокойным течением, внутри которого есть опасные ямы и водовороты. Просто, пока не окунешься с головой - не узнаешь где они. Курута ощутил некоторые из них, объясняя не глубоко теорию рун аналитику - тот схватывал на лету и тут же начинал думать в необходимом направлении, выстраивая теории вместе с Курапикой. Он заглатывал новые данные мгновенно, оставалось лишь порадоваться, что самих правил написания и фонетической части, вместе с расширенным словарем, этот парень не имеет - по тому, как фактически за час до возвращения все остальных, они примерно уже разложили алгоритм действия карт заклинаний "на коленке", по известным данным, имевшимся в наличии, в архиве парня, и по тому, как Курута набросал в чужом планшете, нарисовал стилусом схему, которую он видит в имеющихся на руках Шалнарка карточках.
Их беседу, оживленную, очень быструю, внимательно какое-то время слушал Финкс. Мужчина действительно был весьма умен, но когда они перешли на виды алгоритмов и типы шифрования данных, Усилитель глубокомысленно возвел глаза к потолку и открыл с шипением банку пива. Впрочем, страдал в одиночестве он не долго - через каких-то полчаса, внутрь ввалились Нобунага и Увогин, принесшие с собой еще пару ящиков выпивки самого разного сорта. Похоже, по дороге они умудрились погавкаться и даже не один раз, так как щеголяли дивными синяками.
– Хэй. Проснулась, принцесса, - хохотнул Уво, тут же обращая внимание на активно жестикулирующую в углу парочку. Шал и Курапика замолчали, наконец, став замечать хоть что-то вокруг, а не только друг друга. Аналитик даже выглядел чуточку раздосадованным, что прервалась такая интересная дискуссия. Усилителя это, однако, нисколько не смущало. Он растрепал волосы Шалнарка и чуть дернул Курута за косу.
– Хватит мозги клепать, - прогудел.
– Работу оставьте на завтра, а сегодня мы гуляем и отдыхаем, - с этих слов, можно сказать, началась более активная часть вечера, перетекшего в ночь. Пауки собрались довольно быстро, не хватало только Шизуку и Мачи, отправившихся на дежурство. Кортопи, судя по всему, был освобожден от них, как самый слабый член Риодана - его способности лежали абсолютно не в боевой плоскости. С другой стороны, надо осознавать - он, не смотря на невысокий рост, и малую физическую силу, все равно оставался крепче, быстрее, сильнее и смертоносней обычного человека. Курапика еще раз поздоровался с Боноленовом и Франклином, рассматривающими его с явным интересом. Франклин был сдержан, а Боно просто любопытен, это читалось в его темных глазах смотрящих почти не мигая из-под бинтов.
Старая мельница наполнилась негромким гулом голосов, спорами, смехом. Курапике для полного счастья не хватало только Леорио, Киллуа и Гона, наверное. Увы, когда он спросил Финкса, может ли в ближайшее время увидеться с друзьями, мужчина лишь ухмыльнулся широко и показал ему под нос крепкий большой кулак со сбитыми костяшками.
– Через мой разложившийся труп, принцесса, - не громко хохотнул.
– Сначала Фэйтан и я должны посмотреть, что у тебя со способностями, если необходимо немного подтянуть. Ну, или много - если все хреново. Хотя, раз ты умудрился меня приложить и с Уво на равных продержаться какое-то время, думаю, там только оттачивать останется, - мужчина уже довольно много выпил, но пьяным не казался. Он стащил привычную куртку спортивного костюма и остался в свободной майке, так, что Курапика мог разглядеть каждую проработанную мышцу. А вот в голове у Курута уже приятно шумело - Уво умудрился влить в него невероятно вкусное вишневое пиво, которое в Риодане специально покупалось для "дам", как с усмешкой тролля пошутил Фэйтан, за что почти схлопотал от Паку - она кажется, временами брала на себя роль воспитательницы этого детского сада. А потом, уже сам палач поделился чем-то, напоминающим ликер. В итоге это оказалась апельсиновая водка, и теперь, после пары стаканов, парень ощущал себя немного странно. Вообще напоить Нен-пользователя чертовски сложно. Но видимо, на Острове Жадности учитывают эту проблему - так как все игроки здесь, поголовно владеют аурой. И на слова Финкса, Курута мог только улыбнуться змеиной улыбкой сейчас, вызывая у мужчины мурашки по спине. Ему явно обещали набор проблем в будущем.
– Господа, - Шалнарк, похоже, набрался не меньше самого Курапики, и хоть движения у него были все такими же четкими и ровными, но взгляд блестел совсем не трезвым весельем. Парень привлек всеобщее внимание, постучав вилкой по своему стакану - очень и очень громко, надо сказать.
– Тост объявлять не буду, у нас это не очень-то принято. Но есть предложение - раз состав Труппы все же подвергся изменениям...
– парень замолк на миг, слишком уж глубокомысленную фразу он закрутил и теперь, мозг пытался вспомнить, чем же хотел закончить.
– ...так вот... раз состав изменился, - парень поднял верх вилку важно, и Курапика, невольно издал тихий смешок в ладонь.
– Предлагаю провести внеочередное соревнование по армрестлингу!
– завершил, наконец, свою мысль.
Курута и понять не успел, как оказался за столом напротив Уво. Мужчина держал в руках банку с пивом, усмехаясь совершенно трезво - впрочем, для его массы тела, алкоголя требовалось больше пары ведер, и взять эту норму он пока не успел.
– Так, - попытался сформулировать свою мысль Курута.
– А Нен мы используем?
– усмехнулся в свой стакан с приятно пахнущей апельсином жидкостью.
– А то ж. Сначала именно так. И лишь потом просто по физической силе, - оскалился Усилитель напротив.
– А то, ты окажешься где-то в конце списка с такими руками, - кивнул на тонкие бледные кисти парня. Блондин только хмыкнул в ответ и прикрыл глаза веками. Время Императора наполнило его яростным желанием сражения, закружило голову куда сильнее, чем даже алкоголь. Хорошо, что он не хочет пока вредить кому-либо. В состоянии активных алых глаз, он легко поддавался любым острым эмоциям и ощущениям. Неприязнь превращалась в ненависть, раздражение в гнев, и даже влюбленность становилась жгучей страстью, да острого желания как можно теснее сплестись с партнером. Он обуздывал эту способность несколько месяцев когда-то, изнурительными тренировками, во время которых, Мастер всячески расшатывал чужой самоконтроль.