Не вижу, не слышу, не чувствую боли
Шрифт:
В официальную часть празднования Нового Года, входят всевозможные распродажи, шоу, конкурсы, розыгрыши и соревнования - в это время, получить необходимую карту легче, чем обычно, и все крупные города переполнены стянувшимися с острова игроками. В небо взлетают фейерверки, всюду горят разноцветные огни, воздух гудит от гула голосов и полнится ароматами, от которых подводит с голода живот. И люди, и НИПы празднуют..., а в это же время проходят скрытые события - ивенты, в которые возможно получить карты из назначенных кармашков. Конечно, до них смогут добраться только самые лучшие и ушлые. А ведь мало получить - надо еще удержать в руках.
Только сегодня - единственный раз в году, открывает свои двери главный замок Дориаса. И если весь город это одно сплошное казино - тут просто рай азартных игр. Огромные залы вместят любое количество желающих рискнуть
Поэтому, когда свет начинает медленно гаснуть, все взгляды, словно магнитом, притягивает сцена по центру большого зала. Попасть сюда могут лишь настоящие сливки общества, все входы тщательно охраняются, и даже опытные игрок не решаются нарушать заведенные здесь правила - проще выполнить сложное задание и получить приглашение, чем сидеть весь следующий год в местной тюрьме с заблокированными способностями. Игровые мастера предполагали некоторое количество башибузук, что могут нарушать правила, и приготовили для них соразмерное наказание.
Круглая сцена с подиумами, тянущимися в разные концы зала, заполняется искрящимся серебристо-белым туманом. Чьи-то пальцы, умело перебирают струны гитары, будто лаская их, и первые аккорды смешиваются с дымкой. Мужской бархатный голос берет низкие ноты, сначала медленно, а в рассеивающемся тумане, гости могут видеть тонкую фигурку в многослойных шелковых одеждах, белых, будто первый снег, который можно встретить тут только на вершинах самых высоких гор. Серебряная вышивка и окантовка, подчеркивает изгибы хрупкой девушки, она плавно ведет руками, и невесомые покровы из тончайшего, почти полупрозрачного материала, медленно слетают с нее, как живые, змеясь во все стороны.
Однако, вот, музыку разрывает первый резкий звук - сильный, но одновременно глухой удар в натянутую мембрану барабана, ритм ускоряется, певец, будто усмехается и заставляет девушку сорваться с места, управляя каждым ее движением. Зрители заворожены ритмом и голосом, чужими движениями и музыкой. Все эти составляющие гипнотизируют, притягивают взгляды тех, кто изначально даже не был заинтересован. Шелковые полотна остаются лишь в виде лент на запястьях и шарфа, плотно оборачивающего шею. Дым рассеялся, наконец, все софиты вспыхнули разом, и яркий свет отразился от украшенных вышивкой одежд. Шаровары с разрезами по бокам не закрывают фактически ничего, показывая жадным взорам расписанную алой хной белоснежную кожу и лицо. Золотые волосы девушки распущены свободно, украшены лишь подвесками на кончиках кое-где, чтобы резкие, выверенные и чувственные движения головой в ритм музыки выглядели еще ярче, когда алые драгоценные капли рассекают воздух.
Каждое движение чужого тела оточенное, как удар клинка, либо плавное, текучее. Одно переплавляется в другое, ритм танца полон страсти и восторга, заражающего окружающих. Улыбка, но точеном личике обольстительная, завлекающая в чужие сети, как будто гостья этого вечера - серена, зовущая к себе заблудшие души в море, и нельзя сомневаться - это прекрасное создание знает, какое впечатление она производит на всех и каждого в зале. Об нее можно не просто обжечься - сгореть, превратившись в искристый пепел, поднимающийся к небу в эту ночь. Многие здесь уже полны алчных мыслей, желания получить это создания в свою личную собственность. Взгляд танцовщицы же выхватывает тех, кто почти не смотрит на нее. Высокая женщина в откровенном платье с впечатляющим вырезом, салютует бокалом в воздух, улыбаясь загадочно, глядя на изгибающуюся в танце фигурку. У них лишь несколько минут, чтобы провернуть всю операцию. Использовать здесь Нен - чревато огромными последствиями в этом зале. Он контролируется не просто НИПами, но и игровыми мастерами - контрольно-опорная точка компьютерной системы, поддерживающей весь Остров Жадности. Как только кто-то попытается, используя свои способности проникнуть вниз - к компьютеру, на пульт придет сообщение об этом, провоцируя дальнейшее мгновенное извлечение слишком умного игрока с пожизненным запретом на дальнейший возврат. Вот только, для
И поэтому, раз в год, сюда пускают игроков, чтобы своими эмоциями и действиями, они насытили хитрый механизм. Правда, превышать уровень воздействия на окружающих своими способностями не стоит даже сегодня - это так же определяется пристально и жестко контролируется. Но Паукам не нужно использовать много Нен, в эту ночь - лишь отвлечь всеобщее внимание и просочиться на технический этаж. Для этого Курапика провел последние недели, одну за другой заполняя "заклинаниями омёдзи" - как назвал это Нобунага, тонкие бумажки из рисовой бумаги, исписывая их рунами и запечатывая внутри собственную ауру. В отличие от тех же амулетов, которыми он снабжал Куроро, это был совершенно новый уровень. Взять в зал можно было лишь такую тонкую бумагу - все остальное тут же нашли бы при обыске на входе. Рисовая бумага вспыхивала и рассыпалась от лишней десятой доли процента ауры, которую могла вместить, и теперь, контроль Курута поднялся в разы - он мог точно вложить в предмет именно столько, сколько тот выдержит.
Сотни и сотни сложных заклинаний для одной единственной цели - войти внутрь защищенного помещения. Крохотные удары с определенным интервалом, нейтрализующие защиту, которые не засечет слежка, но которых, вкупе, хватит снять наблюдение. План был рискованным, на грани фола, но Пауки в этот раз не могли позволить себе массированную атаку - не в таком месте. Игровые мастера тут же взяли бы под контроль все точки и обнаружили, что кто-то ушлый, уже почти пробил брешь в алгоритме защиты. Они бы закрыли доступ, а ждать еще год - не в интересах членов Риодана. И поэтому сейчас Курапика как самый невинно выглядящий и красивый член группировки, а также единственный умеющий нормально танцевать, как выяснилось, отвлекал на себя внимание зала. Он чувствовал себя изрядно веселым и сконфуженным одновременно, от подобного плана, да и парни повеселились, кто, как мог, комментируя и накладную грудь, и макияж, и откровенный наряд. Зато, узнать его потом, будет нереально.
Паку и Мачи следили за залом, отмечая активность охраны и возможные попытки помешать им. В это же время, Фэйтан и Финкс, просто потрясающе смотрящиеся в смокингах, положенных по дресс-коду, разместили по всему периметру зала, точно дублирующего размерами технический этаж, "заклинания", выписанные Курута. Им удалось достать лишь три чертовых билета сюда, и еще по одному приглашению персонально для Финкса и Курапики - как для танцовщицы, что будет развлекать ночью гостей и ее менеджера. В момент, когда прозвучали первые аккорды музыки, мужчины уже справились с охраной, аккуратно спрятав трупы в подсобных помещениях. Никакого Нен, кроме стандартных простых техник. Но много ли нужно Усилителю, чтобы свернуть десяток шей туповатым НИПам? Их тела, к слову, не исчезали из игры после смерти - лежали ровно сутки, а потом, те восстанавливались и снова принимались за старую программу. Так что, охрана очнется на следующий день, и вряд ли даже вспомнит о собственной "смерти".
Задачей блондина было так же зажечь зал - спровоцировать на сильный выплеск эмоций, что ему с успехом удалось. Будь здесь Хисока - непременно бы оценил то, как умело и искусно замаскированный под девушку, парень завел толпу. Ауры смешались в одну волну и жаром хлынули к поглотителям, встроенным в стены. Вот только висящие там "заклинания" сами впитали чужую ауру - и активировались, гася защиту компьютера, подавляя ее краткосрочно. К этому моменту Финкс с бокалом шампанского уже стоял, скалясь широко, рядом с главным спонсором вечера, выглядящий для всех этих мафиозных и коррумпированных шишек своим в доску. Фэйтан парой движений острых как бритва когтей вскрыл внешний замок, и вместе с аналитиком Риодана, не привлекая внимания, скрылся за дверью с надписью: "только для персонала". На спуск они потратили десяток секунд - а все оставшееся время, на взлом уже знакомой защиты компьютера, и на то, чтобы залить внутрь вирус, который продвинет их щупы еще глубже. Шалнарк улыбался белозубо, его пальцы танцевали по клавиатуре, в такт бьющееся наверху музыке, а действия были выверены и отточены для миллиметра. Всего одна точка - еще только одна, и они получат полноценный доступ к базе, где занесены и описаны все способности каждого из игроков. А ведь те, даже не догадывается, какой важной информацией делятся, загружаясь в игру. Сами Пауки были в шоке, когда Курапика и Шал, расшифровали программу, а затем поняли, что она считывает все - абсолютно все характеристики и параметры чужих техник. Поэтому, когда они разберутся со всеми делами здесь, было решено уничтожить всю базу данных - впрочем, не затрагивая игровых механик. "Немного почистим им память" - Изрек насмешливо тогда Манипулятор.