Не вижу зла

Гриппандо Джеймс

– Правда?

– Правда.

– И в то же время все было совсем по-другому.

Джек снова перевел взгляд на карту. Бехукаль находился на изрядном расстоянии от Гуантанамо, но для Джека эти два города навсегда останутся связанными друг с другом. Один из них навевал ему мысли о самом себе – маленьком мальчике, который никогда не знал своей матери. Другой тоже заставлял думать о маленьком мальчике – усыновленном ребенке, который никогда не видел своих биологических родителей. Это было не одно и то же, даже приблизительно, но Джек видел

горькую иронию в том, что им обоим выпала одинаковая судьба. Они могли попытаться разузнать что-либо о человеке, который принес их в этот мир. Или могли просто оставить все как есть.

Внезапно Джеку стало предельно ясно, какой выбор ему предстояло сделать. Он взглянул на бабушку и произнес:

– Я должен поехать туда.

Джек ожидал увидеть одобрение на ее лице, но вместо этого растерянно смотрел, как Abuela,повернувшись, удаляется в кухню.

– Ты хочешь, чтобы я поехал? – спросил он.

Она не ответила. Она стояла у плиты, занимаясь стряпней. Джек отлично знал, что разговор о возвращении на Кубу у многих американских кубинцев, особенно старшего поколения, вызывал бурю эмоций, хотя от Abuelaон ожидал какого-то смешанного проявления чувств. Вместо этого ответом ему послужило молчание.

Зазвонил телефон, и Джек решил дать возможность автоответчику поработать вместо себя. Он все еще пытался разобраться в реакции Abuela,но она была слишком умна для него. Бабушка сняла трубку. Джек замахал на нее обеими руками, словно говоря: «Кто бы это ни был, скажи им, что меня нет», Abuelaпроигнорировала его молчаливую мольбу, явно не желая больше обсуждать возможность поездки Джека на Кубу.

– Да, Джек здесь, рядом со мной, – ответила она звонившему. Джек застонал и взял трубку.

– Алло?

– Это Джек Суайтек? – произнес незнакомый женский голос.

– Да, это я. Кто это?

– Меня зовут София Суарес. – Она сделала паузу, словно ожидая, что Джек узнает ее. Потом добавила: – Я представляю интересы Линдси Харт.

Джек вышел из кухни, чтобы ему не мешал звон посуды.

– Да, я видел вас по телевидению.

– А, я ненавижу камеры, но репортеров слетелось столько, что я должна была что-то сказать. Как это выглядело со стороны?

Джек не видел смысла в том, чтобы прямо сейчас раскритиковать ее теорию заговора против ее клиентки.

– Трудно сказать.

– Это выглядело дерьмово. Я знаю. Я была похожа на одного их тех психов, которые заявляют, что весь мир ополчился против них.

– Все было не так плохо.

– Вы очень любезны. Послушайте, я звоню вам… в общем, по ряду причин. Во-первых, Линдси просила меня позвонить.

– В самом деле?

– Да. Я выслушала всю историю о том, как она набросилась на вас вчера, и теперь она сожалеет об этом. Сейчас ей приходится очень нелегко. Я понимаю, что это не может служить оправданием, но зато многое объясняет.

–

Чего она хочет?

– Она боится обратиться к вам с просьбой вернуться и снова представлять ее интересы. Но поверьте мне, в глубине души она умоляет вас о прощении. Вы нужны ей, и единственный человек, который понимает это лучше самой Линдси, я.

– Что вы имеете в виду?

Она невесело рассмеялась и сказала:

– Я пытаюсь прыгнуть выше головы. Я – не адвокат защиты по уголовным делам. Линдси наняла меня, чтобы я помогла ей в деле о наследстве, завещании и опеке. Ей не передадут принадлежащего Оскару доверительного имущества.

– Я знаю. Она сказала мне об этом. В конце концов.

– Вот это по моей части. Но только не судебное разбирательство дела об убийстве, ни в коем случае. Пожалуйста, я надеюсь, вы сможете забыть о том, что произошло вчера, и поступить правильно. Совершенно очевидно, что, когда вопрос с наследством и завещанием решится, у нее появятся деньги, чтобы заплатить вам.

– Дело не в деньгах, – заметил Джек.

– Я знаю. Линдси рассказала мне… ну, вы понимаете, о вас и Брайане.

Джек отошел подальше от кухни, чтобы Abuelaне могла услышать его.

– Что она вам сказала?

– Что вы – отец.

Джек помолчал. Это казалось странным и непонятным, но тот факт, что София Суарес знала его тайну, каким-то образом сближало их.

– Я видел по телевидению тестя Линдси. Вы дали согласие на то, чтобы Брайан остался у бабушки и дедушки?

Из телефонной трубки до него донесся ее вздох.

– Это было нелегкое решение. Сестра Линдси с радостью забрала бы его к себе. Но Брайан в самом деле пожелал остаться с Пинтадо, а Линдси не хотелось, чтобы мальчик участвовал в судебной тяжбе о том, кто будет опекать его, пока она находится под стражей.

Джек знал о том, какие чувства Линдси питает к Пинтадо. Он не мог не уважать мать, которая при таких обстоятельствах с пониманием отнеслась к желанию сына.

– Ну, будем надеяться, что все в конце концов устроится к лучшему.

– Да, если ее оправдают. Что опять-таки предполагает ваше участие.

– Это непростое решение, – сказал Джек.

– Вы правы, это действительно так. Мне очень неловко, но я должна срочно знать ваш ответ. Утром я лечу в Гуантанамо.

– Зачем?

– Поговорить с людьми, осмотреться на месте. Гражданским лицам нелегко получить пропуск на военно-морскую базу. Если я не сумею воспользоваться завтрашней оказией, то придется ждать несколько недель, прежде чем я смогу запланировать новую поездку.

Джек размышлял вслух.

– Мне придется взяться за это дело, если я хочу быть ведущим адвокатом.

– Совершенно верно. Итак, каков ваш ответ?

– Дайте поразмыслить до утра.

– Джек, мне на самом деле нужен ваш ответ. Если вы не захотите помочь мне с этой поездкой в Гуантанамо, то я должна еще успеть найти адвоката по уголовным делам.