Не вижу зла
Шрифт:
– Ага, ощущаю. Ну, и что теперь?
– Не знаю. У тебя есть какие-либо предложения?
– Конечно, – ответил Тео, направляясь к холодильнику. – Как насчет десерта?
Джек в полной растерянности уставился на письмо. Наконец, подняв глаза на Тео, он изрек:
– Это самая лучшая идея, которую я услышал за долгое время.
Глава одиннадцатая
Джек отправился в поход по магазинам с Abuela(«бабушкой» по-испански). Это была не просто дань вежливости бабушке, которую почтительный внук сопровождает в продовольственный магазин. Для Джека это был урок кубинской культуры, который ему преподавали каждые две недели.
– Что бы хотел съесть, mi vida?
Mi vida.В буквальном переводе это означало «жизнь моя», и Джеку очень нравилось
– Camarones? – предложил он.
– А, креветки. Миу bien.Очень хорошо.
Это было одним из правил их обычной игры: Джек говорил на плохом испанском, Abuela отвечала ему на столь же плохом английском. Для кубинского мальчугана-полукровки, которого воспитали стопроцентным гринго, чем, в общем-то, и были вызваны их маленькие совместные походы в продовольственный магазин, Джек справлялся с испанским совсем неплохо. Расположенный по соседству, этот самый «супермаркет Марио» на улице Дуглас-роуд заявил о себе как о торговой точке американских кубинцев еще в пору первой волны кубинской эмиграции в 1960-е годы. С того времени минуло больше тридцати лет, процесс интеграции завершился, и с 1968 года магазин принадлежал улыбающемуся пожилому мужчине по имени Кико, который по совместительству был и его управляющим (человека по имени Марио никогда не существовало, Кико просто нравилась аллитерация). Чашечка кофе с молоком все так же стоила тридцать пять центов у стойки рядом со входной дверью. Девять рядов продуктовых полок были до отказа заполнены товарами первой необходимости, включая двадцатифунтовые мешки длиннозернистого риса, нарезанную ломтями говядину для приготовления бифштексов, восхитительный заварной крем, запеченный с карамельной глазурью, набор кулинарных вин, способных удовлетворить самого взыскательного шеф-повара, и свечи в стеклянных подсвечниках, разрисованные изображениями святых из Санта-Барбары и Сен-Лазара. Постоянные покупатели пользовались кредитом, и лучший в городе кубинский хлеб пекли в духовых шкафах в задней части магазина – его можно было купить на месте прямо с пылу с жару. Все, что от вас требовалось, это довериться собственному носу либо же, если с обонянием у вас были проблемы, проследовать в направлении, указанном знаками и стрелочками с надписью по-испански «PAN CALIENTE» («Горячий хлеб»). Джек проезжал мимо магазинчика тысячу раз, направляясь в нижнюю часть города, он так и ездил бы мимо, не останавливаясь, до конца своих дней, если бы его бабушка не переселилась в Соединенные Штаты, после чего перед ним распахнулись новые двери. Два раза в месяц они посещали «супермаркет Марио», чтобы выбрать самые свежие продукты, затем Abuelaудалялась на кухню Джека, дабы продемонстрировать ему старые фамильные рецепты.
Abuelaбыла феноменальной поварихой. Создавалось впечатление, что она постоянно готовит какое-то блюдо или планирует следующее, как если бы задалась целью наверстать упущенное за те тридцать восемь лет, что она прожила при Кастро, когда готовить, как, впрочем, и есть, было практически нечего. Прошло почти пять лет, с тех пор как Джеку позвонил отец, чтобы сообщить, что в Майами приезжает Abuela.Она стала для Джека пропуском в прошлое – к корням его матери. Разумеется, навсегда останется пропасть, которую никто не сможет заполнить, – зияющая дыра непрожитой жизни, трагедия матери, которая умерла, принеся в этот мир своего сына. Отец Джека часто рассказывал сыну об Ане Марии, молодой красивой кубинке, в которую Гарри влюбился без памяти. Джек знал, как они встретились, знал о свежем желтом цветке, который она любила носить в своих длинных каштановых волосах, знал о том, что, когда она появлялась на вечеринке, присутствующие не могли оторвать от нее глаз, и знал также, что, услышав шутку или забавную историю, она первой начинала смеяться и последней заканчивала. Все эти мелочи значили для Джека очень много, но даже в тех редких случаях, когда его отец отбрасывал свою обычную сдержанность и говорил о жене, которую потерял, то все равно это были лишь фрагменты ее жизни, отрывочные воспоминания о последних годах, проведенных в Майами. Abuelaвоплощала в себе остальную историю. Когда она начинала рассказывать о своей любимой молоденькой дочери, ее выцветшие от старости глаза вспыхивали таким волшебным огнем, что Джек мог быть твердо уверен в том, что Ана Мария жила на самом деле. Abuelaже не сомневалась, что она жила до сих пор,верила в это с такой убежденностью, которая приходит только тогда, когда держишь своего внука за руку,
Abuelaопустила в их тележку для покупок батон кубинского хлеба и двинулась дальше по проходу.
– Итак, где наша молодая леди?
– Какая молодая леди?
– Вчера я видела тебя на Дели-лейн. С тобой была очень симпатичная молодая леди.
Джек сообразил, что она говорит о Линдси. Совершенно очевидно, она заметила их до того, как события приняли нежелательный оборот.
– Ее зовут Линдси.
– Она живет здесь?
– Теперь да. Она переехала сюда из залива Гуантанамо-бей.
– Куба? – воскликнула бабушка, и глаза ее засверкали. – Она – кубинка?
Джек улыбнулся, зная, что Abuelaбыла бы на седьмом небе от счастья, если бы ее внук нашел себе славную кубинскую девушку.
– Нет, она просто жила на Кубе.
– Не кубинка, но жила на Кубе, – заметила Abuela. – Может быть, я и смогу с этим смириться. Она – твоя знакомая?
– Вообще-то она, скорее, клиентка, чем знакомая. – Бывшая клиентка, но Джек не собирался вдаваться в такие подробности.
– У нее неприятности?
– Да.
– Какого рода?
– Говорят, что она убила своего мужа.
Abuelaраскрыла от удивления рот.
– Она убила своего мужа?
– Нет. Ее в этом обвиняют.
– Dios mio!Господи Боже! – Бабушка передернула плечами. И тут же внимательно прищурилась. – Это она, нет? Эта твоя знакомая Линдси?
Мужчина за кассовым аппаратом смотрел маленький переносной телевизор, и на него показывала Abuela.Разумеется, на экране появилось изображение Линдси, ведь она стала героиней новостей на одном из новых каналов, ведущих вещание на испанском. Джек понимал язык намного лучше, чем говорил на нем, так что он подошел поближе к телевизору, чтобы послушать, о чем идет речь.
– Линдси Харт, невестка основателя и президента общества «Братья за свободу» Алехандро Пинтадо, была задержана сегодня судебными приставами, после того как большое жюри повторно выдвинуло против нее обвинение в совершении убийства первой степени. Как утверждают, миссис Харт застрелила своего супруга, Оскара Пинтадо, капитана Корпуса морской пехоты США. Капитан Пинтадо, которому исполнилось тридцать восемь лет, сын хорошо известного лидера кубинских эмигрантов, был найден мертвым в своем доме на военно-морской базе США в заливе Гуантанамо-бей на Кубе. На состоявшейся сегодня пресс-конференции федеральный прокурор Гектор Торрес заявил, что он лично приложит все усилия, чтобы в этом деле восторжествовала справедливость. Как сообщается, мистер Пинтадо выразил удовлетворение тем, как развиваются события, но отказался от каких-либо комментариев. Однако София Суарес, адвокат Линдси Харт, высказалась следующим образом относительно выдвинутого обвинения…
– Ее адвокат? – невольно вырвалось у Джека.
На экране телевизора вместо лица обвиняемой появилось изображение привлекательной женщины-адвоката, стоящей на ступеньках здания суда и обращающейся к целому букету микрофонов.
– Моя клиентка шокирована сегодняшним обвинением. Линдси Харт абсолютно невиновна. В данный момент я не вправе разглашать подробности выстроенной нами защиты, могу сказать лишь, что, по нашему мнению, мы имеем дело с подтасовкой фактов. Мы убеждены в том, что капитан Пинтадо был убит по причинам, которые даже не фигурируют в данном обвинении, и мы намерены доказать, что военные что-то скрывают.
Джек не имел ни малейшего понятия, кто такая эта София Суарес и когда это Линдси успела нанять ее. Но сама мысль о том, чтобы сразу же выдвинуть обвинение против военной машины Соединенных Штатов, показалась ему поспешной и рискованной.
На экране вновь возник ведущий программы.
– Сегодня после полудня, в момент ее задержания, миссис Харт заявила о своей невиновности. Ей было отказано в освобождении под залог, и она останется под стражей в ожидании судебного заседания, – заявил он.
Программа новостей переключилась на другой сюжет, и Джек отвернулся от телевизора. Он уже некоторое время понимал, что предъявление обвинения неизбежно, и, уж конечно, не было ничего необычного в том, что обвиняемую в убийстве первой степени отказались освободить под залог. Но Джеку по-прежнему было невыносимо думать о том, что Брайану придется смириться еще и с тем, что его мать в тюрьме.
Abuelaсхватила его за руку.
– Послушай меня, mi vida.Я видела, какими глазами эта Линдси смотрела на тебя в ресторане. Тогда я решила, что, может быть, она бы тебе подошла.