Не вижу зла
Шрифт:
– Как дела у Брайана?
– Брайан – чудесный малыш. Он похож на своего отца. С ним все будет в порядке.
На какое-то мгновение Джек было решил, что она сделала ему комплимент, но потом до него дошло, что она имела в виду Оскара. Или нет?
– Должно быть, ему приходится нелегко, – заметил Джек.
– Вы даже не можете представить себе, каково ему сейчас. Он не только лишился отца, но и Гуантанамо дало нам пинка. Понимаете, это подрывает моральный дух сообщества, если на базе живет жена-убийца. Так что у Брайана даже нет друзей, на кого он
– Вы уже подыскали себе жилье?
– Да. Я сняла в Кендалле квартиру с помесячной оплатой. На следующей неделе Брайан пойдет в среднюю школу. Пару дней назад мы с ним даже ездили в парк «Дисней уорлд». [3] Я подумала, что эта поездка поможет ему отвлечься.
– Ну и как, ему понравилось?
– Очень. Да и я осталась жива. Не поймите меня неправильно, но мне кажется, что в определенном смысле это единственное место на земле, которое лучше посещать глухим.
3
Увеселительный тематический парк компании «Уолт Дисней», открыт в 1972 году в г. Орландо, штат Флорида.
– Я понимаю, что вы имеете в виду. – Он начал негромко напевать песенку «В конце концов, наш мир очень мал».
Она улыбнулась, улыбнулась искренне и по-настоящему, и Джек заметил, что улыбка оживила и преобразила ее. Ранее такого не случалось, но улыбка определенно шла ей.
– Теперь, когда вы заговорили об этом, полагаю, нам нужно найти кого-нибудь, кто сможет переводить меня на язык жестов, когда я буду разговаривать с Брайаном, – сказал Джек.
– Это могу сделать и я. Я выступала сурдопереводчиком, когда полиция допрашивала Брайана.
– Я предпочел бы встретиться с ним без вас. Она сначала не поняла, о чем идет речь.
– Почему?
– Оградить ребенка от влияния матери – принятая и вполне разумная стратегия проведения беседы. Она не имеет никакого отношения ни к вам, ни ко мне, ни к сложившимся обстоятельствам. Как бы то ни было, именно так я и намерен поступить.
Она не сразу согласилась на его предложение, но постепенно сообразила, почему он настаивает на своем.
– Хорошо, но…
– Но что?
– Дайте мне день или два утрясти кое-что.
– Что именно?
– Посмотрите на себя в зеркало, Джек. Во время нашей первой встречи я показывала вам фотографию сына. Брайан непременно заметит сходство. И тогда он начнет задавать вопросы.
– Он знает или догадывается о том, что его усыновили?
– Нет. Ни Оскар, ни я никогда не говорили ему об этом. Думаю, мне предстоит долгий разговор с ним, прежде чем он увидится с вами и догадается об этом сам.
– Хорошо. Не мне вас учить, как следует поступить в подобном случае. Но я обязан предупредить вас, что мы должны поспешить. Думаю, в самое ближайшее время вам предъявят обвинение, так что мне следует решить, представлять ваши интересы или нет.
Она отодвинула в сторону свой омлет из яичных
– И к чему вы склоняетесь?
– Брайан – единственный человек, который был в доме в момент предполагаемого убийства вашего мужа. Так что мне необходимо поговорить с ним.
– Вы не ответили на мой вопрос.
Джек пожертвовал последний кусочек своего тоста золотистому ретриверу, который вот уже пять минут глядел на него глазами голодного ребенка. Собака убежала, а Линдси по-прежнему пристально смотрела на него с другой стороны стола, ожидая ответа. Он чувствовал себя так, словно попал в перекрестье зенитных прожекторов.
– Линдси, с самого начала я сказал вам, что не захочу защищать мать Брайана в том случае, если все будет выглядеть так, будто это она убила его отца.
– Означает ли это, что вы не будете представлять мои интересы?
– Ваш тесть дал мне некоторую не очень приятную пищу для размышлений. Очевидно, у Оскара имелось доверительное имущество – фонд, стоимость которого исчисляется семизначными цифрами. Оно должно было перейти в его полное распоряжение по достижении им тридцатипятилетнего возраста, но ведь он был кадровым военным. Ваш тесть считает, что вы убили его сына, чтобы иметь возможность покинуть базу и получить деньги.
– Это так на него похоже, – произнесла она срывающимся голосом.
– Оскар оставил вам свое доверительное имущество в завещании?
– Да.
– На какую сумму?
– Два миллиона с небольшим.
– Так что теперь оно переведено на ваше имя?
– Нет. Я смогу распоряжаться этим имуществом только в том случае, если будет доказано, что я не убивала ero.
– Проклятье, Линдси. Почему вы не сказали мне об этом раньше?
– Потому что я не хотела, чтобы вы взялись за мое дело только для того, чтобы урвать жирный куш в суде по делам о наследстве. Я с превеликой радостью заплачу вам ваш обычный предварительный гонорар, но в первую очередь хочу, чтобы вы взялись за это дело ради Брайана.
– Послушайте, перестаньте нести чепуху. Для вашего уголовного дела это имеет решающее значение. Два миллиона долларов – более чем достаточная мотивация, чтобы убить своего мужа.
– Еще бы. Если бы только я знала об этом заранее. Но мне ничего не было известно вплоть до самой смерти Оскара.
– Оскар никогда не говорил вам об этом?
– Нет.
– В это трудно поверить.
– Тем не менее это правда. Пинтадо – очень странная семейка. Они очень, очень трепетно и собственнически относятся к своим членам. Уверена, что вы обратили внимание на то, что я – Линдси Харт.Не Линдси Пинтадо.Знаете почему? Потому что Алехандро Пинтадо не позволил бы своему сыну дать мне его фамилию. Тесть никогда меня не любил, и по одной-единственной причине: я не кубинка. А когда я не смогла забеременеть и подарить ему внука, который, по крайней мере, был бы наполовину кубинцем, то он вообще счел меня никчемной пустышкой.