Не вижу зла
Шрифт:
– Вы сказали ему что-нибудь?
– Да. Вы знаете, что он глухой, но умеет немного читать по губам. Я спросил: «Брайан, что случилось с твоим отцом?»
– Он ответил вам?
– Брайан начал плакать. Потом он посмотрел на меня и сказал…
– Протестую, это показания с чужих слов, – заявил Джек. У него судорогой свело живот, когда он произносил эти слова. Он хотел услышать ответ – вероятно, сильнее кого-либо в зале суда, – но намерения прокурора не вызывали сомнений. Тот старался убедить жюри присяжных в том, что Линдси устроила ловушку
Торрес продолжал:
– Ваша честь, десятилетний мальчик был потрясен смертью отца, которого застрелили в их собственном доме, поэтому он попробовал облечь это в слова.
Судья ненадолго задумался, потом изрек:
– Я разрешаю. Свидетель может ответить.
Лейтенант подался ближе к микрофону, и Джек внезапно почувствовал, как пальцы Линдси до боли стиснули его руку. Казалось, оба знали, что Джонсон скажет сейчас нечто такое, после чего убийца будет установлен и судьба Линдси – решена.
Джонсон открыл рот, и слова его хлынули подобно огненной лаве:
– Брайан посмотрел на меня и произнес: «Я застрелил его. Я застрелил своего отца».
Линдси вскочила с места.
– Это ложь!
Все присутствующие в зале суда затаили дыхание.
– К порядку! – призвал судья, и стук его молотка заглушил протесты Линдси.
– Это грязная ложь! – выкрикнула Линдси, и по лицу у нее потекли слезы.
– Мистер Суайтек, успокойте свою клиентку, иначе я прикажу вывести ее из зала суда.
– Это ложь, Джек, – пробормотала она срывающимся голосом. – Это грязная ложь!
Джек заставил ее опуститься на стул. Линдси трясло, и Джеку потребовалось все его самообладание, чтобы сохранить рассудок и спокойствие. София тоже старалась выглядеть невозмутимой, но в глазах ее светилось удивление. Однако, как бы трудно им ни пришлось, Джек был уверен, что защита выглядит совсем не такой растерянной и оглушенной, как прокурор.
Торрес вперил в свидетеля острый, как меч гладиатора, взгляд.
– Простите меня, лейтенант, – твердо заявил он. – Вероятно, я понял вас неправильно. Вы хотели сказать: слова мальчика означали, что его мать застрелила его отца?
– Нет. Вы поняли меня правильно. Брайан сказал мне, что это онзастрелил своего отца.
Линдси закрыла лицо руками. Джек переводил взгляд с нее на Джонсона и обратно, все еще не в силах поверить тому, что только что услышал.
Прокурор изо всех сил старался напустить на себя негодующий вид, неестественно важной походкой вышагивая по залу заседаний. В голосе его звучал гнев. Он намеревался сделать то, чего не мог пожелать себе ни один юрист: обвинить во лжи собственного свидетеля.
– Лейтенант Джонсон, – заявил он, и голос его зазвенел, – мы с вами неоднократно обсуждали это дело, не так ли?
– Да, сэр.
– Мы даже проводили с вами в шутливой форме псевдоперекрестные допросы, разыгрывали заседания суда: я задавал вам вопросы, на которые вы отвечали. Разве не
– Да, это так.
– Ни разу во время этих обсуждений вы не упоминали о признании, которое сделал вам Брайан. Разве не так, лейтенант?
– Нет. Я не упоминал об этом. Но только потому…
– Этого достаточно, – оборвал его Торрес.
Джонсон воззвал к судье, на лице его появилось выражение гнева и страха.
– Ваша честь, я хочу объясниться.
– Я не задал вопроса, который требовал бы ответа, – вмешался Торрес.
Судья поскреб подбородок, словно и сам был изрядно ошеломлен услышанным.
– У свидетеля всегда есть право объяснить свой ответ. Лейтенант Джонсон признал, что да, он никогда не говорил вам об этом раньше. Давайте послушаем почему.
Торрес удалился на свое место, явно недовольный и раздосадованный.
Джонсон взглянул на Линдси.
– Причина, по которой я никогда и ничего не говорил о Брайане, заключается в том, что меня об этом попросила Линдси, – заявил он. – После того как Брайан признался мне в содеянном, я нашел Линдси и перебросился с ней парой слов. Я обвинил ее в том, что она вызвала меня в дом, чтобы подставить и обвинить в убийстве, которого я не совершал. Она извинилась и сказала, что всего лишь хотела защитить Брайана. А потом она попросила меня – умоляла меня, – что бы ни случилось, никому и никогда не говорить о том, что Брайан застрелил своего отца.
В зале суда воцарилась мертвая тишина.
Судья откинулся на спинку стула и поднял глаза к потолку.
– У вас еще есть вопросы, мистер Торрес?
Прокурор поднялся с места. Если бы это был боксерский поединок, он должен был сейчас шататься, как после нокдауна.
– Больше вопросов не имею, ваша честь.
– Мистер Суайтек, а у вас имеются вопросы к свидетелю?
Джек, конечно, мог бы задать парочку деликатных вопросов, дабы уточнить кое-что, но в этом-то и состояла вся прелесть разумного сомнения. Никаких уточнений не требовалось.
– Нет, ваша честь.
– Свидетель может быть свободен.
Вместе со всеми остальными Джек наблюдал за тем, как лейтенант Джонсон сошел с места для свидетельских показаний. Выходя из зала, он не смотрел ни на кого, по-солдатски глядя прямо перед собой.
Тишину нарушил судья.
– Вызывайте вашего следующего свидетеля, мистер Суайтек.
Слова судьи прошли мимо его сознания. Джек все еще пытался разобраться в том, что только что произошло. Все было логично, но эмоциональное потрясение, которое испытали судья, присяжные, все присутствующие в зале, не шло ни в какое сравнение с тем ударом между глаз, который получил Джек. Кое-что встало на свои места, и некоторые вещи вполне вписались в получившуюся картину. Отказ Линдси позволить Джеку поговорить с Брайаном. Дедушка с бабушкой, добивающиеся решения суда запретить Джеку свидание с Брайаном. С самого начала все усилия были направлены только на то, что держать всех и каждого подальше от Брайана.