Не возвращайся
Шрифт:
Это был самообман?
Нет, — сказала себе мысленно. — На уловки этой малолетки я не поддамся. Всё хорошо, так оно и останется: с Пашей всё наладилось, Лика довольна, Глеб тоже с Пашей помирится. Я для сына любимая мама, а не вожак стаи, и без Паши он, боюсь, по кривой дорожке пойдёт.
Да, всё хорошо. А Тамила…
Положила телефон на тумбочку, сообщение оставила без ответа. Нужно будет в черный список её номер внести, когда руки перестанут трястись.
Вышла из спальни, дошла до комнаты Глеба. Трижды стукнула костяшками по двери.
—
— Можно?
— Что-то случилось? — он распахнул дверь, пропустил меня внутрь.
— Я поговорить хотела.
— Я всё понял, не маленький, — буркнул сын. — Мам, ты просить за него пришла? Или за семейный климат, который я порчу своей кислой рожей?
— Я пришла… извиниться, — со вздохом опустилась на кровать. — Наши ссоры ударили не только по нам, но и по тебе.
— Лично ты мне ничего не сделала.
— Глеб…
— Да понял я всё! Понял! Вы ссорились — мы страдали — ты извиняешься, вы помирились — всё должно стать хорошо в том числе и у меня. Раз вы с ним сошлись, то и у меня теперь всё должно стать прекрасно, я верно понял? Блин, мам, прости, — сын сбавил тон, опустился рядом со мной и неловко, будто стесняясь самого себя, приобнял. — Я не хотел на тебя орать. Знаешь, что? Мам?
— М?
— Если ты счастлива, я тоже счастлив. Драки с ним… с отцом, — выдавил сын нужное слово, — устраивать не стану, как и мешать вам. Честно. Считаешь, что тебе лучше с ним, чем без него — хорошо.
— Спасибо, мой хороший, — нежно провела ладонью по щеке Глеба — раньше у него лицо нежное было, с пушком, а сейчас уже щетина чувствуется. — У меня просьба к тебе, прислушайся, пожалуйста — не пей больше, хотя бы пока не вылечишься. Я волнуюсь за тебя.
— Не буду, не парься. Спокойной ночи, ма.
После я зашла к Лике, а выйдя из комнаты дочери, столкнулась с Пашей — он к комнате Глеба направлялся.
— Паломничество по детям, — подколол муж.
— Паш, ты бы не трогал Глеба пока.
— Я просто поговорю с сыном. Мягко, откровенно. Ругаться не будем, не переживай. И не подслушивай — у нас мужской разговор. Если что-то пойдет не так, я скажу. Иди в спальню.
Пару секунд я раздумывала и нерешительно кивнула. Паша притянул меня к себе, обхватил ладонью мой подбородок и провел большим пальцем по моим губам, перед тем как поцеловать — нежно, страстно, многообещающе… как раньше.
— Иди, я скоро приду и продолжим, — шепнул он и легонько шлепнул по попе, подгоняя.
В спальню я шла с улыбкой. И с тревогой. Не зря, ведь едва я вошла в спальню, потянулась к телефону чтобы заблокировать номер Тамилы, и обнаружила от неё 3 сообщения. На экране высвечивается только одно, и еще 2 скрыты в диалоге.
«Послушайте аудио, посмотрите видео. Если решите что это фейк — проверить правдивость легко» — прочитала строки, и заблокировала экран.
— Нет, — передернула плечами, и снова приказала себе: — Нет!
Я не стану открывать и смотреть, что мне отправила Тамила. Может, Пашу подкараулила, попросила заснять себя рядом с ним, и будет выдавать видео как доказательство их романа. А я решила верить.
Я должна верить! Не могу я просто взять, и разрушить то, что половину жизни строила. Все эти дни без мужа я не жила, а существовала, всё время думала как он, где, с кем, а сама не жила. Я без Паши не умею. И я должна все силы приложить, чтобы вернуть в нашу семью ощущение счастья, доверие, иначе что я за женщина такая?!
Пока принимала душ, мантрой повторяла себе это. И когда в кровать легла — тоже. Но рядом, на тумбочке проклятый телефон с непрочитанным сообщением. Хоть форточку открывай, и выбрасывай смартфон, чтобы раны не бередил.
А если я зря Паше доверилась? — пробился сквозь мой аутотренинг еле заметный росток мысли.
Дверь в спальню открылась, рассеивая темноту.
— Родная, спишь? — спросил Паша тихо.
Не знаю, почему, но я промолчала, так и осталась лежать без сна с закрытыми глазами. Слушала шум воды из ванной, дождалась пока Паша вернется в постель. Он лег рядом, прижался к моей спине грудью, обнял меня, запахом своим окутал — парфюмированным гелем для душа и чем-то своим, терпким, родным.
— Ася, — хрипло прошептал муж, обхватил мочку моего уха губами, чуть оттянул, лизнул. Меня всегда это заводило, а сейчас… сейчас плакать охота. — Асенька, любимая моя, я так скучал. Ну же, просыпайся…
Муж гладит меня, шепчет жарко. А я деревянная. Не-мо-гу! Нужно развернуться к Паше, расспросить о разговоре с Глебом. Сексом заняться — он подтвердит наше примирение, и поможет выбросить из головы дурные мысли. И хочется, да. А еще хочется взять телефон, разблокировать, показать Паше сообщения Тамилы и прокричать: какого черта эта девка себе позволяет? Как он это допустил?
— Моя охуенная, ты так пахнешь… — Пашины ласки всё настойчивее.
— Паш, я сплю. Голова болит, — пробурчала сонное, недовольное. Впервые в жизни, наверное, соврала.
И до утра не спала, с самой собой спорила.
Я с Тамилой встречаться не стану — это точно. Не о чем мне с ней говорить. С Пашей — можно, но я же приняла решение насчет нас. Да и не скажет мне Паша ничего нового.
Что делать? Удалить, не читая, заблокировать номер и жить спокойно?
… ожидая что в любой момент времени Тамила отправит мне эти её «доказательства» с другого номера?
Утром Паша встал с кровати первым, закрылся в душе, а я села на кровати и разблокировала телефон.
Первым делом я открыла аудиозапись. Сначала напряглась — Паша разговаривал с ней! А затем расслабилась даже — Паша был груб. Поначалу. А потом — ласков, говорил правильные слова, заботливые. Но это ведь значит, что у них ничего не было! Тамила прислала мне доказательства верности мужа, а не его неверности!
Видео мне было неинтересно смотреть, я улыбалась от облегчения — не знала даже, что жила в таком сильном напряжении, сбросив которое, чувствую себя моложе лет на 10. Но всё же, видео я открыла.