Не возвращайся
Шрифт:
— Ладно, — закивал.
Шутить о том, что подчиненные лишь обрадуются моему отсутствию, я не стал. За последний год я потерял звание любимого босса, мне даже верный секретарь улыбается натужно. Да и слышал я сплетни «нашего городка»: директор, мол, совсем озверел, решил все деньги мира заработать, третирует нас, сам не живёт и другим не даёт.
Год я и правда вёл себя как мразь. Сначала не замечал, весь в работе был, многое на кон поставил и своё раздражение списывал на нервы и страх потерять деньги. Затем пришла апатия. Уже когда к ментальным
— Ясно всё с тобой. Ла-а-адно, — передразнила меня Инна. — А Ася…
— Не будем о ней, — отрезал я.
Ася — всё еще моя больная тема.
С Инной я был шапочно знаком несколько лет. Для пиара нужно было сделать пожертвование больнице. Крупное. Репортеры приехали, даже министр. Инна только ординатуру закончила, самой молоденькой в отделении была, и выглядела не такой измотанной как остальные. Потому помимо главврача я фотографировался еще и с ней. Я об этом моменте своей биографии благополучно забыл, но когда попал к Инне на приём в качестве пациента — она напомнила. И о фотографии общей, и о добрых словах, которые я ей, оказывается, сказал. И даже о своём брате — оказывается, ему я оплатил обучение в университете и дал старт в карьере.
И мы подружились. Не думал, что женщина и мужчина могут стать друзьями, но с нами именно это и произошло. Инна уговаривала рассказать о диагнозе Асе, ругала меня за скрытность.
А потом перестала настаивать. Даже поняла меня в желании уберечь жену. Лейкоз сейчас отлично лечат, выживаемость высокая. Планировал быстро справиться, не травмировать жену и детей, и… чёрт, да как так-то?! Как Ася могла?
— Паш, если хочешь, я могу переехать к тебе. Поживу, присмотрю за тобой, — несмело предложила она.
Я головой покачал.
— Это лишнее. У тебя своя жизнь, больных тебе на работе хватает. Еще и дома на мою недовольную рожу смотреть. Я злым бываю.
— Ты просто имей в виду, что я могу переехать. Либо к тебе на время, либо в тот же дом, и просто забегать пару раз в день к тебе. А насчет «своей жизни»… Паш, я сама в разводе, у меня только работа и ты. Вот и вся моя жизнь, — развела она руками. — Не отказывайся, просто подумай. Ой, это твой телефон звонит?
— Напоминалка что ехать пора. К детям, — ответил.
И к жене.
Попрощался с Инной, вышел из больницы. За рулём почувствовал прилив сил, взбодрился даже. Может, от сосредоточенности. Или от злости, скорее — от предвкушения как Ася откроет мне дверь, и я спрошу у неё…
Спрошу! Куда делась моя нежная Ася, и откуда взялась стерва? Или стерва была всегда, просто умело мимикрировала под цветочек?
Как можно было так отреагировать на известие о моём диагнозе? Неужели так быстро меня списала в утиль? Не рановато ли?
Настолько сильна твоя обида за мои срывы в последнее время? Бывало, прикрикивал, избегал, раздражался — на тебя, Ася, на персонал, на сестру, на самого себя. Дело в обиде на моё поведение?
Или дело в тех взглядах на других женщин, о которых ты говорила? Дьявол, да любой мужик смотрит на сиськи!
Или… Тамила?
Тупая была идея. Заснять хотел как она на меня взбирается, Глебу показать, оградить сына от хищной провинциалочки. А может, мне льстило её обожание? По нужным струнам попадало?
Да… Да, признаю, попадало. И льстило. Но я не собирался изменять. Если бы собирался, выбрал бы кого-то менее пустоголового, чтобы левачить было не так гадко.
Телефон зазвонил, номер незнакомый. Принял вызов, паркуясь к дома.
— Алло, Паша, — дрогнул женский голос. — Я видела тебя у больницы, что-то случилось?
Сбросил. Тамила. Зря был тот прощальный поцелуй. Этой девкой меня словно прокляли, даже сильнее чем болезнью.
А Асю я спрошу. Имею право после девятнадцати совместных лет.
Поднялся на знакомый этаж. Дверь открыл не своим ключом, а позвонил. Я почти привык.
Открыла Ася не сразу, а когда открыла…
— Что это? — вырвалось у меня. Шагнул в квартиру, глядя жене в её мятежные глаза. — Ты что с собой сделала?!
— И тебе привет. Что, не нравится моя новая причёска? — Ася встряхнула волосами — они теперь до плеч, и не кудрявые, а волнистые, с высветленными прядями спереди. — Жаль. Хотя, вру. Не жаль. Главное, что мне нравится.
— Мне — нет, — отрезал.
Внутри всё колкочет от ярости. Просто новая стрижка, но передо мной будто другая женщина стоит. Не моя родная Ася. Та Ася словно окончательно исчезла. И это задело даже сильнее чем её реакция на диагноз.
Еще и взгляд её колючий… И этой женщине я собирался вопросы задавать о самом важном?! Да она рассмеется мне в лицо, снова прической своей новой тряхнет и пожелает сдохнуть поскорее.
— Глеб пришел?
— У Лики в комнате, она стихи сочинила, читает ему, уговаривает их в песне использовать.
— Я к детям, — скинул обувь, и прошел мимо Аси.
Неужели, чужая?
Неужели, потерял?
Глава 29
ПАША
Постучал в детскую, из неё как обычно шуточная перебранка слышна. Ответа не дождался, вошел без разрешения. Лика подобралась, нахмурилась, даже набычилась. А Глеб, к моему удивлению, кивнул мне, пусть и не особо радостно, но всё же.
— Привет, дети. Всё ругаетесь, да, Анжелика Пална? — быстро наклонился и успел поцеловать дочку, пока она не сообразила отодвинуться.
Выпрямился, и в глазах потемнело, слабость позорная нахлынула, вплоть до онемения в руках. Не хватает еще в обморок упасть при детях. Кажется, свои силы я переоценил, и стоило отлежаться, как настаивала Инна. Но так я окончательно детей потеряю…
Лика мой вопрос проигнорировала. После длинной паузы ответил Глеб:
— Лика рэпчик сочинила, теперь мозг выносит чтобы я его на бит наложил и со сцены спел. Заставляет меня буквально!