Не возвращайся

Гауф Юлия

— Мудрая Анжелика Пална, — хохотнул я.

Инну напрягать неудобно, но Лика права — она сама предложила. Вроде, не в первый раз.

Утром я благополучно забыл о том, что Инна должна заехать. Но Лика помнила, и открыла ей, впустила.

Знал бы я, что через сорок минут к нам приедет Ася…

Глава 32

ПАША

Услышал, как дверь открылась, а затем и знакомый голос донесся, приветливый. Вышел из спальни, не желая оставлять Лику наедине с пусть и приятным, но чужим человеком.

— Так ты у нас теперь

за папой приглядываешь? Молодец какая.

Это Инна. Она как всегда полна позитива, легка, чуть навязчива — есть в этой женщине смесь качеств: с одной стороны с ней действительно приятно общаться, а с другой — напрягает то, что она собой весь эфир заполняет.

— Спасибо. Приглядываю. Это же мой папа.

— А мама? — вопрос Инны получился неоконченным, это даже не вопрос, а намёк.

Я как раз выходил. Напрягся, ожидая дочкин ответ. Сам в порыве злости позволил себе поделиться с Инной личным, и жалел после — семейные проблемы не стоит выносить за пределы дома. А Лика сейчас зла на Асю. Скажет что-то плохое о матери, сама потом себя поедом есть будет.

— Ваша мама тоже здесь? — повторила вопрос Инна.

Лика звонко рассмеялась, и ответила:

— Мама не наша, а моя. Для папы моя мама — жена. Её здесь нет.

— Жаль.

— Привет, Инн, — я вышел, наконец, и поздоровался с ней. — Напрягли мы тебя.

— Я же сама предложила, мне в радость. Не помирились? — это Инна про Асю.

Я покачал головой, и скосил глаза на Лику, не при ребёнке, мол. Да и вообще не настроен я о личном говорить. Инна понятливо улыбнулась.

Мы в коридоре. Инна только что разулась, сумочку в шкаф убрала и встала напротив напольного зеркала, волосы решила заколоть.

— Чтобы в еду не попали, — пояснила она Лике.

— А у меня косичка, — дочка тряхнула головой, не переставая Инну разглядывать.

Они обе в зеркале отражаются. Мне странно это — видеть Лику дома, но не рядом с Асей. Конечно, у нас бывали гости, Лика крутилась рядом с Асиными подругами, моя девочка вообще любит общаться с теми, кто старше. Но при этом всегда была рядом Ася, а сейчас… странно. Диссонанс.

— Вот так, — Инна покрутилась у зеркала, проверила что локоны не выбиваются, и подмигнула Лике. — Ну что, показывайте, где у вас кухня.

— А вы здесь не бывали?

— Нет.

— Ладно, — Лика повеселела, обошла Инну и кивнула, — Идёмте.

За Ликой в сторону кухни пошла Инна, а замыкающим — я. Инна обернулась на меня, её улыбка из лучезарной и медовой стала мягкой и сочувственной, адресованной лично мне.

О, да. Вчерашняя прогулка с Ликой дала о себе знать, так хреново мне даже после химии не бывало. Но я ничуть не жалею, что вчера активно день провёл, и плевать на самочувствие. Кто знает, что со мной будет завтра…

— Паш, садись, — Инна, оказавшись на кухне, сразу взяла всё в свои руки. — Кофе делать не буду, тебе нельзя. Как, кстати, и алкоголь. Лика, следи за этим, малыш. Исключение — сухие вина, максимум два глотка, и очень редко, когда аппетита совсем нет, чтобы вызвать его. А сейчас я сделаю чай. Паш, ты садись, сейчас всё будет. Лика, помогай.

—

Вот здесь у нас чай…

Лика и Инна принялись крутиться вокруг. Дочка спрашивала — Инна отвечала. Про приправы, стимулирующие аппетит, про важность белка, про, мать их, водоросли и квашеные овощи, которые я ненавижу.

— … так, ряженка есть, отлично. И хлебцы купили. Паш, тебе один или два? Сиди, сиди, мы сами, — снова подала Инна голос.

А улыбчивая еще минуту назад Лика вдруг нахмурилась.

— Папа не любит, когда им командуют. Ряженку и хлебцы я заказала, как и остальное, но папа такое не ест.

— Придётся есть. И вареную морковь, и индейку, и лапшу — проверь, кстати, сварилась ли она.

Трескотня стала раздражать еще сильнее. Чёрт, зря я разрешил позвать Инну. Я в себя сейчас вряд ли смогу что-то из приготовленного впихнуть, голову-то еле прямо держу. Вытяжка шумит — бесит, Инна щебечет, объясняет Лике что-то — тоже бесит, дочка задаёт уточняющие вопросы, крутится то у стола, то у плиты, мельтешит — тоже раздражает, какого хера они так шумят...

… так, стоп!

Чуть не прикрикнул, хорошо, что сдержался. Раньше — ладно, не знал, что болею, срывался бездумно, а сейчас я в курсе, откуда столько желчи, и могу проглотить её. Должен.

— Вот, Паш, завтрак готов, — Инна поставила передо мной тарелку, блюдце, чашку с ряженкой. — Обязательно съешь всё, тебе нужны силы.

— Позже поем. Вы завтракайте, а я… потом… — не договорил, сглотнул, чертов рвотный позыв сжал горло.

— Пап, — Лика подошла ко мне, опустила ладошки на мои плечи и сжала мягко, как Ася делала, — ты поешь, пожалуйста. Хоть немного, пару ложечек, ладно? А если совсем никак, то позже. Но ты попытайся, — пока дочка уговаривала, я повернул голову вбок, чтобы хоть краем глаз её видеть. А Лика шепнула: — Инна сказала, что из-за химеотерапии аппетита совсем нет, а еще что многие больные лежат, не встают почти. У тебя нет аппетита? Ты лечь хочешь?

На секунду закрыл глаза. До того меня страх в дочкином голосе пробрал. Лежать? Не есть? Ходить только до туалета, держась за стену — и это при дочери? Я не могу так. Болезнь не скрыть, да я и не стараюсь больше держать её в тайне от семьи, но нельзя чтобы Лика наблюдала совсем уж неприглядные стороны моей жизни.

— Я съем всё. Уговорила, — сжал дочкину ладонь, сердце огладил шелк нежности к ней, моей Лике.

Может, это нечестно по отношению к Асе, но как же я рад что дочка сейчас со мной. Одному тяжело. Очень. Когда один, иной раз в голову приходят мысли что и бороться не стоит.

— Видишь, как быстро мы справились, уговорили папочку позавтракать. По секрету скажу, он вредным бывает, — Инна шутливо дернула Лику за косичку.

Дочка вежливо улыбнулась ей, отстранилась, и опустилась рядом со мной.

— Спасибо, что доверили секрет, — фыркнула дочка, и подалась ко мне: — Пап, а Инна всегда такая счастливая?

— Такой человек. Постарайся не хамить ей, сама же позвала.

— Я не хамила.

— Я слышал. Спасибо, что доверили секрет, — процитировал то, что Лика сказала с полминуты назад.