Не возвращайся
Шрифт:
— Лика… Паш, Паша! Ты в аварию попал? Вирус подхватил? Что с тобой? Лика, маленькая, не плачь, я не стану тебя силой увозить. Прости, моя хорошая, не плачь.
Лика перестала всхлипывать, и, наконец, посмотрела прямо на меня. Как и Паша.
У него капилляры полопались, глаза красные…
— Авария, вирус? Ты серьёзно, Ась?
— Мам, ты что такое говоришь? Вот что ты говоришь? — закричала вдруг дочка, а я головой замотала, то ли отряхиваясь, то ли безмолвно говоря: «Нет».
Мне страшно. Необъяснимо страшно сейчас. Тело немеет, меня к земле притягивает словно пьяную.
— Доча, иди к себе.
— Почему мама так говорит? Она же знает! Я не понимаю, пап…
— Всё хорошо будет, родная. Иди к себе. Пожалуйста, дай нам поговорить. Закройся, включи музыку, успокойся. Мы позовём тебя позже. Иди.
Паша отстранился от дочки, Лика постояла пару секунд, и медленно пошла вглубь квартиры. А Паша — ко мне. И пока он подходил — медленно, я снова на пол оседала — тоже медленно.
— Ась, я всё могу понять, но не этого актёрствования, и не сейчас. Хочешь в глазах Лики выглядеть святой? Ты прости, но дети в курсе, что ты знаешь о моём диагнозе. Я и подумать не мог, что нужно тебя выставлять непроинформированной, — Паша сел прямо на пол рядом со мной. — Я поговорю с детьми. Постараюсь им всё объяснить, только пока не знаю, как. Но ты, Ась, прекращай уже играть.
Играть… выставлять непроинформированной… диагноз…
Диагноз?!
Худоба, особо заметная сейчас, бледность, круги под глазами, капилляры, синяки, кровотечения. Не авария, не вирус — болезнь. Диагноз.
— Паш, какой диагноз? Что с тобой?
— Может, хватит?
— Паша, просто ответь. Прошу тебя, — накрыла свой рот ладонью, чтобы не… не знаю, чтобы не заплакать? Не закричать? Страшнее мне в жизни не было.
— Рак, Ася, — ответил муж, закрыл глаза и откинулся к стене, голову чуть запрокинул, дыша часто, поверхностно. — Рак крови. Лейкоз.
Как я не заорала в голос, не знаю. Ни звука не издала, даже не шелохнулась. Возможно, дышать перестала на миг — сердце билось и оборвалось.
Рак. У мужа онкология. У моего Паши, всегда здорового, крепкого, полного сил, энергии — рак. Он же молодой еще! Кажется, совсем недавно Паша подошел ко мне чтобы познакомиться, такой юный, дерзкий… И только родившегося Глеба впервые на руки взял тоже недавно — счастливым был, гордым, взволнованным, что больно сыну сделает… И первые большие деньги мы праздновали будто вчера… И Лику Паша укачивал недавно, а ведь десяток лет прошел, но кажется, что не годы, а дни. Зато последние недели не мчались, а тянулись неохотно и мучительно, и финалом — это. Рак.
Яркие эпизоды из прошлого кинохроникой мелькнули в памяти и испугали еще сильнее – какого черта? Я что, хороню Пашу, прощаюсь с ним, невольно вспоминая былое?
Нет!
— Лейкоз? Боже, Паша! Ты почему не рассказал? Из-за развода? Какая стадия? — я придвинулась к мужу ближе, растерянность я прогнала поганой метлой, сейчас нужно все силы мобилизовать. — Метастазы — их же нет? Только не метастазы! Диагноз давно поставили? А лечение — какое оно? Что врачи говорят? Может, в Германию или в Израиль стоит полететь, или… Пашка, ну как же так!
На секунду я сломалась, схватилась за мужа, обняла, дрожа всем телом. Ничего из событий последнего года я не забыла, но сейчас мне плевать на пренебрежение, измены, ложь. Паша — родной, отец моих детей, мужчина, с которым я жизнь свою жила так долго, что толком себя
— Я с онкологами разговаривал, если понадобится пересадка костного мозга, Инна обещала помочь с очередью в Германии, у неё есть те связи, которых нет у меня. Но мы надеемся на химию, возможно, пересадка не потребуется. Метастаз нет, диагноз поставили… Ася, — Паша перестал монотонно отчитываться, моё имя назвал на вздохе, — я тебе всё это рассказывал уже. Давай я не буду повторять.
— Рассказывал, когда я спала? Я бы такое известие не пропустила. Паш, вставай, наверное, не стоит на полу сидеть. Тебе помочь? Ты расскажи мне, пожалуйста, всё.
***
ПАША
Знаю, это детский сад — вести диалог так: «Я рассказал тебе всё!», слышать в ответ: «Нет, ты ничего мне не говорил!», и парировать до бесконечности: «Нет, я рассказывал!».
Глупо. Но как же злит! Я не против Асе помочь с Ликой помириться, жена всю жизнь говорит, что для дочки я — весь мир, а она так, маленький карликовый спутник огромной планеты. Но это не так! Лике очень нужна Ася, больше, чем ей нужен я. По сути, это я нуждаюсь в Лике. И в Асе нуждаюсь.
Но не так. Не через враньё, чтобы перед дочкой выглядеть в лучшем свете. Не из брезгливой жалости.
Похрен, детский сад, так детский сад!
— Ася, ты не спала. Я сказал тебе что серьезно болен. До сих пор помню всё в деталях, как ты кивнула, встала с кровати, а я шёл за тобой и как дебил в спину тебе говорил, что у меня онкология, в шаге от тебя был. Затычек в твоих ушах я не заметил. Ты обернулась, на меня как на таракана посмотрела, и сказала, что мы разводимся.
Асины глаза расширились. Она надо мной стоит, руку протягивает, чтобы помочь подняться. Хмурится, смотрит на меня во все глаза. Исхудавшая, губы искусанные, красные. Такой родной выглядит, такой искренней!
Я ведь знаю свою жену. Невозможно девятнадцать лет притворяться кроткой, тогда как на самом деле жестокая стерва. Это прорвалось бы, нутро можно спрятать на месяцы, а не на годы. Да, я знаю свою Асю, но в то же время я помню и свою ей исповедь, и её взгляд и слова о разводе в ответ на мою откровенность я тоже помню. Хотел бы забыть, но увы.
— Говорил? Я не… Паш, я не знаю, что сказать. Не слышала. Я тогда сообщение получила, оно… нет, это всё потом, сейчас это не имеет значения. Мы решим, как жить дальше, когда ты излечишься, сейчас все силы на это бросим, а не на разборки.
— Что, и развод не имеет значения? Его мы тоже отложим? — я поднялся с пола с трудом, но для Аси продемонстрировал легкость, мне всё еще важно быть для неё сильным, несгибаемым, хотя чертова одышка от простого действия как раз и гнёт меня к полу.
— Конечно же мы отложим развод! Паш, клянусь, я не слышала! — Ася сама мою ладонь сжала, в глаза заглянула. — Если бы я другое сообщение получила, не от этой Тамилы проклятой, если бы не была в тот момент так потеряна — я бы услышала тебя. Но в тот момент… нет, всё же, давай не будем. Это, правда, неважно сейчас: наши проблемы, развод — всё это мы потом обсудим, после. Сейчас важнее лечение. Дети, получается, всё знают, да? И эта Инна — она врач? Лика так сказала — это правда? Расскажи мне всё.