Не возвращайся

Гауф Юлия

Заебало.

Посмотрел на часы, на мигающую вывеску бара через дорогу. Двинул туда.

Двойной виски. Еще. Еще раз.

Я пью и не пьянею, вкуса алкоголя не ощущаю, он идет, как вода. Инна права в одном — с Асей и детьми нам нужно что-то решать. Всем вместе. Сегодня казалось, что я на верном пути и все наладилось.

Ни хрена.

Двойной виски. Еще. Еще раз.

Сам не заметил, как накидался. С третьего раза смог шлепнуть картой по аппарату, расплачиваясь, со спинки стула стянул пиджак и, шатаясь, вышел

из бара.

Да к черту. Гребаное все, я точно не робот. Им в кайф, что я оправдываюсь круглосуточно, на задних лапах перед ними танцую. А ведь все просто: я не изменял и не собирался. Может, надо было трахнуть эту девочку, чтобы меня за дело из дома гнали, это бесит, я вне себя.

Не изменял я! Никогда не хотел. Кого они видят во мне, ублюдка, который лапы распустил на девушку сына? Я жену люблю, я все эти годы мир к ее ногам укладывал, а что в итоге? Меня обвиняют во всех смертных грехах.

Не помню, как добрался до гостиницы, как в лифте поднялся на тринадцатый этаж. В номере сразу открыл мини-бар и достал водку, крышку скрутил — и снова ничего, нет вкуса.

Рухнул на постель.

И зазвонил телефон.

— Да, — ответил администратору.

— Павел Романович? — звонко спросила она. — К вам гостья пришла, ждет в холле.

— Кто? — приподнялся на постели. Сразу подумал про Асю, мысленно представил жену и стянул через голову галстук. Встал и упал, выронил трубку. Нашарил ее на полу и прижал к уху. — Ася?

— Нет, девушка сказала, что ее зовут Тамила. Вы спуститесь?

Тамила. Какого х*я ей надо? Сама ведь напрашивается, идет в руки.

Ладно.

— Сейчас спущусь.

Глава 23

ПАША

Когда спустился вниз, сразу Тамилу увидел — она одета в красное платье с белыми крупными бутонами, с воланами. Красиво. Стоит, с ноги на ногу переминается, внимание к этим самым ногам привлекая — длинным, худым.

Яркая, цыганская красота.

Но бесит неимоверно! Я в гостиницу приехал, чтобы не видеть никого, даже случайно чтобы не сталкиваться — с той же Асей — не сорваться бы. А тут эта!

— Какого хрена ты здесь делаешь? — рявкнул.

— Я-а-а…

— Ты как узнала, где я? Следила? — схватил ее за руку.

Девчонка приоткрыла рот, вдохнула глубоко. На лице паника. Думал, врать станет, а она вдруг, сдаваясь, кивнула покаянно.

— Домой езжай, Тамила. С университетом я решу, Глеб больше тебя не тронет. Завтра. А сейчас — уходи.

— Ты был с какой-то женщиной — кто она? И почему ты поехал сюда? — голос Тамилы дрожит, но выглядит девушка хоть и взволнованной, но решительной.

Как ревнивая жена.

Да чтоб вас всех!

— Не много ли на себя берешь? — спросил вкрадчиво.

— Я тебя… вас… тебя люблю!

— Раз любишь — идём, — подвел Тамилу к ресепшн, а затем мы вместе пошли наверх.

Я специально молчу, нагнетаю, даю возможность девчонке назад повернуть. Если войдем в комнату — мой урок ей не понравится, он будет болезненной оплеухой для эго соплюшки, но после она точно отвяжется от меня.

Отпустил её ладонь, но Тамила сама вцепилась в моё запястье. Идёт за мной.

— Не передумала? — дал ей шанс, остановившись у двери в номер. Она покачала головой. — Ты знаешь, зачем я тебя зову?

Кивнула, покусывая губы. И я открыл дверь. Прошел внутрь, снова игнорируя Тамилу, взял бутылку виски, налил себе. Девушка несмело мнётся неподалеку от двери — и уйти не решается, и подойти. А я режим мудака включил:

— Ухаживать за тобой не собираюсь. Хочешь пить — наливай сама.

Молчит.

— Поняла?

— П-поняла. Но я не пью.

— Тогда делай то, зачем пришла, — обернулся к ней, разглядывая без стеснения.

Красивая девка. Волнующая, хоть и раздражающая. Когда губы не дует, Тамила — воплощение эротизма, даже сейчас, когда трясется, как цыплёнок. Тем, как она лямку платья в пальцах покручивает, можно долго любоваться, представлять как она потянет лямки вниз, грудь оголит, едва прикрытую полупрозрачным бюстгальтером, а ниже — плоский живот с красивой вертикальной полоской — так называемой «белой линией»…

— Раздевайся, — подсказал.

И Тамила выполнила мой приказ точь-в-точь, как я и представлял — спустила лямки по плечам, потянула ткань вниз, обнажаясь передо мной. Платье туго шло до округлых бедер, а затем свободно упало кругом вокруг ступней, и Тамила осталась в микроскопическом серо-синем атласном белье.

— Подойди, — поманил её, а сам пошел с бутылкой к креслу, и сел, широко расставив ноги. Тамила подошла, покачивая бедрами. — Опустись на колени, — отдал новый приказ.

Девушка секунд десять смотрела мне в глаза, но решилась, опустилась передо мной на колени.

— Ширинку расстегни и соси, дальше без подсказок, — сказал, поднес к губам бутылку и сделал глоток.

Жду, что будет дальше, пью. Тамила у моих ног, к ширинке не тянется, но не встает и не уходит. Не шевелится, замерла будто.

— Либо соси, либо вали.

— Я… сейчас, — промямлила она, потянулась ладонью к моему паху. И всхлипнула.

Ну наконец-то у девчонки мозг очнулся! Но дожать стоит, чтобы больше не видеть её.

— Будешь сосать и плакать? Меня это не возбуждает.

— Я… я… — Тамила хватает ртом воздух, захлебывается, — я сейчас, я…

— В прошлый раз ты была смелее.

— Тогда ты меня не унижал. Я… я желанной себя чувствовала! — воскликнула она, плача. И тут же испуганно спросила: — Я всё испортила? Прости, просто у меня еще не было никого, и я думала, что в первый раз всё случится не так. Но я готова, правда, — Тамила вернула ладонь на мой пах, нашла ширинку, вцепилась в неё с пугающе-решительным видом, словно палач в топор.