Не жизнь, а роман!
Шрифт:
Первые стрелы создали ощущение смертельных росчерков, от которых нет спасения, но часть их была поймана на щит, а часть, пролетев дальше, уткнулась в каменистую поверхность, едва ли не под ноги лошадей своих товарищей.
Катерина догадалась, что всадники осторожничают, так как созданная ими карусель слишком мала, чтобы сильно натягивать лук. Однако те стрелы, что были пойманы на щиты, крепко вошли в них и не вызывало сомнений, что если стрела попадёт в неё, то ей хватит пары попаданий, чтобы умереть.
Каким образом
Теперь рыцари едва успевали крутиться, выставляя щиты и отбиваясь мечом. Все помнили, что каждая пропущенная ими стрела прилетит к сеньоре. Рутгер уже не один раз подставил своё тело, только бы уберечь её.
Бертран пробовал нападать, но пока только нарушил круг, поймав брошенное в него копьё и отправив его обратно. Катя видела, что уже все ранены, но никто не обращает на это внимание.
Исход был ясен и неизбежен. Она вытащила тяжёлую бутыль с водою и, опустошив её себе под ноги, чем отвлекла внимание на себя, вызывая гневный ропот сброда, кинула её поверх голов своих защитников, как кеглю, внося сумятицу в конную карусель.
Рутгер, Клод, Берт попытались подскочить к зазевавшимся и скинуть с коня какого -нибудь неудачника. Бертран с яростным воплем метнул развалившийся щит в одного из разбойников, сбивая его на землю, а капитан поймал освободившегося от седока коня.
Раздались злые крики главаря, гиканье пытающихся продолжить смертельную карусель недовоинов и вопли тех, до кого дотянулся истыканный стрелами капитан, оказавшись в седле.
В считанные мгновения обстановка менялась - и вот уже Берт тоже сидит на коне. Теперь убийство стало походить на сражение. Кате показалось, что она увидела вдали мчащихся во весь опор всадников и не успела подумать о том, отнимут у них новые действующие лица крохотный шанс на жизнь или помогут спастись, как её пронзило копьё.
Наверное, чуть выше сердца, раз она не умерла мгновенно. И ведь успела увидеть, что это копьё было брошено в Раймунда, но его щит был истыкан стрелами и, наверное, не защитил бы, подставь он его. Умел ли граф ловить копья, как делали это ради её безопасности муж, капитан и Клод? Уже неважно.
Она как раз переводила взгляд от новых действующих лиц на Раймунда, оставшегося возле неё, одновременно изо всех сил схватила вновь дёрнувшегося Морковкина и понимала, что чуть отклонившийся от траектории копья граф подписывает ей смертный приговор. Ей даже показалось, что он бросил на неё взгляд в развороте, будто бы
убеждаясь, что пропущенное им оружие всё же достигло цели, а может, ей это почудилось, и граф случайно пропустил его.
Катя успела лишь немного сместиться вбок, и копьё пробило ей
Катя лежала возле наклонившегося Морковкина, который пытался попробовать на вкус её платок, и не могла знать, что подоспевшие всадники оказались тем самым отрядом, что посылал ага ловить разбойников. Они выполнили своё задание, выследив и уничтожив шакалов, потом посмотрели бумаги достопочтенного аги.
– Двух коней можете оставите себе, раз они взяты в бою, - решил командир отряда, разговаривая с графом де Тулузе и с сочувствием поглядывая на склонившегося над раненой женщиной другого воина.
– Благодарю вас, - с почтением ответил Раймунд, пряча подрагивающие руки.
– Не эта ли женщина была гостьей досточтимого аги Яваша?
– Да, уважаемый, это сеньора де Бланшфор.
– Мы можем помочь сделать носилки, но, кажется, её рана слишком серьёзна, - хмурясь, произнёс командир и подошёл ближе к Бертрану.
Невольно все смотрели в этот момент на Катерину, а она как раз пришла в сознание. Слёзы мужа, капавшие ей на лицо, почему-то жгли, и это отодвинуло основную боль куда-то глубоко.
Рана почти не причиняла страданий, только тело быстро немело, и дышать становилось трудно, а так она на удивление видела много. Жалко было Берта, смотрящего на неё с искажённым от муки лицом, сердце сжималось от вида растерянного Рутгера. Казалось, что он не может поверить в то, что все живы, а она здесь лежит.
Простоватый и верный Клод стоял, раскрыв рот, зажимая рукой свою рану, и не знал, что делать. Горько было видеть устремлённый на неё напряженный взгляд Раймунда и интересно стало, что за новые лица с состраданием смотрят на неё.
Все они, похоже, не видели, что за их спинами словно висят в воздухе какие-то тени.
Одна из них - Матильда де Бланшфор. Свекровь с тревогой смотрела на неё, будто пытаясь о чём-то предупредить. Её взгляд говорил о том, что нельзя расслабляться, но Катя отвлеклась. Она вдруг как наяву увидела Луцию: подруга стояла в замке у окна и, прикрыв глаза, молилась за неё. Это было так трогательно и приятно!
Потом она увидела Леона, Дидье, женщин из замка, мастеров... ото всех них исходил лёгкий свет, предназначенный именно для Кати. Этот свет стремился к ней и сулил защиту. В какой-то момент она увидела сидящего за большим деревянным столом Добрана и его детишек. От них всех тоже шло тепло. Иногда чудесные светлячки поднимались от детишек, которых она даже не помнила. Яркое и чистое пламя пришло от аги, он всем сердцем желал ей добра.