Небесный шторм
Шрифт:
– Какой же ты придурок! – воскликнула Мари. – Неужели по мне заметно, что я здесь работаю?
Похоже, в заведении набиралось изрядно желающих поучаствовать в погоне. Под шум и гам она перемахнула через продолговатый столик и понеслась к выходу быстрее лани. За спиной рушилась мебель, визжали отдавленные женщины, кто-то топал, изрыгая безыскусные английские ругательства. Размышляя о том, почему ей вдруг резко разонравилась спокойная работа, Мари выбежала в сад и подалась к калитке. Хорошо, что машину поставила не у ворот, а в темном переулке. Погоня гремела, но она нырнула во мрак окруженной деревьями аллеи и растворилась в пространстве, словно ее и не было здесь…
Через несколько часов женщина с серым от усталости лицом остановилась в крохотной гостинице на окраине Палермо. Поспала три часа, придала себе товарный вид, посетила парикмахерскую, откуда вышла обновленной и решительно поменявшей цвет. Она вернула в бюро проката арендованную машину, взяла такси и покатила в город Мессину на северо-востоке Сицилии, отделенный от «Апеннинского сапога» Мессинским проливом. Летать самолетами с некоторых пор было противопоказано. Из Мессины ходил паром в Реджо-ди-Калабрию, но паром она тоже проигнорировала. Благодаря определенной сумме, выданной руководством «на расходы», ей удалось нанять быстроходный катер, и через час она уже была в жемчужине Южной Италии. Девушку качало от усталости. Но нужно было в Рим. Выспаться, когда больше негде, можно и в поезде…
Вечный город наводнили иностранные журналисты. Гостиницы были переполнены, подъезды к правительственным зданиям запрудили автомобили с надоевшей всем надписью: «Пресса». Постоянно проходили какие-то пресс-конференции, брифинги, выступали военные с дежурными фразами и сообщениями, которые и без них можно было прочесть в газетах и Интернете. В зоне конфликта все было нормально – войска НАТО действовали по разработанному плану, без сбоев и осечек. В воздухе витала сенсация, ее чувствовали многие, не понимая, откуда дует ветер. Штаб-квартира НАТО в Брюсселе и штаб руководства войск коалиции в Милане молчали. Телевидение крутило дежурные сюжеты о событиях в районе конфликта – на территории Ливии. Были кадры и об авиации. Но о сбитых самолетах – ни слова. Мятежники в Бенгази плакались на весь мир, что у них кончаются деньги и через день-другой не на что будет воевать. Мисурата, осажденная войсками Каддафи, истекала кровью, но сдаваться не собиралась. Скандал по поводу того, что Франция поставляет оружие повстанцам вопреки резолюции ООН, разгореться не успел. Французский премьер, выступая с высокой трибуны, пожал плечами и признал – ну, поставляем, подумаешь, проблема. Читать надо лучше резолюцию – если «мирные» мятежники в Киренаике страдают больше, чем положено, то НАТО имеет право нарушить большинство пунктов резолюции и поступать как хочет. О подробностях конфуза не сообщалось. А история выходила пикантная. Французские военные сбрасывали парашютным способом оружие «повстанческому» племени амазигов в районе Западных гор. Время заброски и способ связи французских пилотов с амазигами стали достоянием контрразведки Каддафи. Ливийский спецназ поймал авианаводчиков, которые должны были вывести французские самолеты на место сброса. Контрразведка провела блестящую радиоигру с французским командованием, и кончилось тем, что французы сбросили оружие прямо в расположение правительственной воинской части (даже ездить никуда не пришлось), и операторы ливийского телевидения все это дело аккуратно засняли.
В Триполи прошло закрытое заседание правительства. Речь шла о том, что на побережье в районе города Хомс действует таинственная сила – уничтожающая самолеты НАТО в промышленных масштабах, и ничем иным, как милостью Аллаха, это объяснить невозможно (Аллах велик – сошлись во мнении ответственные секретари). А также мудрым руководством «верного сына ливийского народа». «Верный сын» на заседание не явился и, что он думает по этому поводу, не озвучил. Об установке Али Магомедова и судьбе сбитых летчиков знали далеко не все в правительстве. Спецслужбы и посвященные господа в военной разведке держали рот на замке и делали вид, что страшно удивлены. Место, где томились пилоты, сохранялось в строгой тайне. Как воспользоваться этим «божьим даром», ливийское руководство еще не решило. Было принято «промежуточное» решение – делать вид, будто ничего такого не было. До поры до времени. Козырь был настолько сильным, что сообщать о нем раньше времени посчитали нецелесообразным и даже вредным. Если утечка и произойдет – то пусть на Западе. Было ясно, что шила в мешке не утаить, и не за горами то время, когда Ливию наводнят агенты «ведущих» мировых спецслужб (даже стран, не участвующих в войне), заинтересованных новым мощным оружием. Но это время решили оттянуть. По засекреченным каналам руководство НАТО отправило запрос о судьбе летчиков. Ливийская сторона не ответила – она изволила прорабатывать варианты…
Противоречивая информация стекалась и в Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных Сил России. Ситуация отслеживалась и по мере сил подвергалась анализу. Была поставлена задача немногочисленной агентуре в Ливии. Изучались данные, полученные со спутников-шпионов. Практически ни одна из ракет, выпущенных установками ПВО правительственных сил, не попала в цель. Генералов старой закваски это коробило – на девяносто процентов средства ПВО Каддафи были советского или российского производства – пусть устаревшие, но для того и созданные, чтобы сбивать воздушные цели! Кто же так стреляет?! Почему зенитные батареи установлены в таких местах, где для бомбардировочной авиации они являются идеальными мишенями?! Последние события слегка подняли упавшую самооценку, но информация, что к уничтоженной армаде ливийские зенитки отношения не имеют, вновь заставила многих загрустить.
– Мы внимательно следим за ситуацией, товарищ генерал-полковник, – докладывал на совещании в Главном разведуправлении дежурный генерал. – Фотографии со спутников отчетливо отображают следы от ударов авиации НАТО. Точки съемок выбирали после сообщений СМИ о совершенных авианалетах по тем или иным объектам. До вчерашнего дня ситуация полностью контролировалась. Хорошо просматривались места боев, уничтоженная военная техника, группы мятежников на джипах и направления их ударов по правительственным войскам. Авиация НАТО с долей погрешности способствовала их успешному продвижению. Следов присутствия наземных войск НАТО отмечено не было. Наши данные позволяли в режиме реального времени отслеживать линию Западного фронта в Ливии.
– Это понятно, – недовольно бросил начальник Главного разведуправления. – Объясните мне, товарищи генералы, что за чертовщина произошла под Хомсом? Достоверна ли информация о почти трех десятках сбитых машин? Что это было? Аллах сошел на землю с карающим мечом? Инопланетяне?
– Выясняем, товарищ генерал-полковник, – дежурный генерал смутился. – Информация о массовом побоище подтверждается. Упавшие самолеты лежат в пустынной местности, и мы их прекрасно видим. Места падений оцеплены войсками. Пока известно лишь одно: средства противовоздушной обороны на данном участке не работали. В натовских штабах отмечена растерянность, товарищ генерал-полковник, – говорящий приосанился. – Вылеты самолетов с воздушных баз прекращены. Доверенные лица в околоправительственных кругах пока не могут предоставить достоверную информацию, но в ближайшие день-два мы ее получим. Полагаю, все происходящее нам на руку, товарищ генерал-полковник?
– Полагает он… – проворчал начальник управления… и не смог сдержать злорадной ухмылки. – Хорошо, Николай Петрович, будем ждать правдивых данных. Ваши люди должны работать как проклятые. И избавьте меня, ради бога, от половинчатой и лживой информации – мы же не обыватели перед телевизорами…
Оставшись один, начальник управления погрузился в задумчивость. Интуиция подсказывала, что в деле имеется русский след. Ну, хорошо, пусть не русский – советский. Нужно докопаться – как можно быстрее, пока не обошли конкуренты! В памяти всплывали агенты и другие полезные лица – зашифрованные и не очень. Поразмыслив, он поднял трубку, отстучал номер по закрытому каналу. В нетерпении постукивал пальцем по столу.
– Родион Ефремович?.. Ладно, ладно, оставьте субординацию. Что у нас с Татарином?.. Да, с тем самым. Он продолжает обретаться в Ливии?.. В Москве, говорите? – Густые брови начальника управления поползли вверх. – На несколько дней, говорите, прибыл? По семейным обстоятельствам… Отлично, Родион Ефремович, немедленно с ним свяжитесь, объясните товарищу, что в сложившейся ситуации семейные обстоятельства – не самая актуальная тема. Пусть будет готов. Через полчаса зайдите ко мне. А Татарину назначьте встречу… скажем, через пару часов. Надеюсь, не получится игра в испорченный телефон?
Аккуратно, как-то даже вкрадчиво, он пристроил трубку на рычаг и уставился на нее так, словно она продолжала о чем-то вещать…
На детской площадке во дворе заурядной московской пятиэтажки кипела бурная деятельность. Малышня возилась в песочнице, шумно выясняя отношения. Чуть поодаль детишки повзрослее валтузили щенка пекинеса, пытаясь разобраться, где у него зад, а где перед. Лавочки вокруг площадки оккупировали мамы и бабушки, они тоже энергично общались, опасливо поглядывая на небо – подходила туча. Мужчина на «второй линии» – русоволосый, в темных очках, потертых джинсах – скрутил рекламную газету, потянулся, переправил ее в урну. А когда вернулся на место, рядом с ним сидел плотный господин в голубой сорочке и с ухмылкой разворачивал аналогичную газету.