Небо на плечах
Шрифт:
Как обычно, убедился в полном отсутствии у себя провидческого дара, потому что был уверен, что внеплановое приглашение от князя подразумевает какие-то проблемы на Багряном, и, соответственно, настроился их решать. Поскольку кошелек мой наполниться с прошлого раза еще не успел, а тут еще на подготовку Лехиной свадьбы угрохать кучу денег пришлось, всю дорогу мучительно соображал, с какого конца придется урезать осетра личных хотелок. Не угадал в который раз! Встретиться со мной в приватной обстановке возжелал еще один
В отличие от многих людей, фигурировавших в дедовых историях, живьем Владимира Антоновича я до сего дня не видел ни разу, хотя, казалось бы, должен был. Но вот как-то не доводилось нам пока пересечься. Хорошо еще, что опознать его не требовалось усилий: если Милославский отдаленно напоминал Мюллера в исполнении Броневого, то глава СБ императорской фамилии был вылитым Штирлицем-Тихоновым из того же фильма. С поправкой на возраст, разумеется, потому что с Тихоном Сергеевичем они были одногодками.
— Мне не нравится, Володя, что ты собираешься втянуть ребенка в какие-то свои… — При виде меня князь резко замолчал.
А Владимир Антонович, пристально меня разглядывая, сыронизировал:
— Эк ребеночек-то вымахал!
— Володя! Не путай рост и возраст!
— Не за того волнуешься! Это дитятко, к твоему сведению, Кирилл, в тринадцать лет одним звонком, походя, запустило процесс уничтожения двух крупных кланов. Потом он три года водил за нос Тихона и между делом подгадил мне! Ты хоть в курсе, герой, сколько мне нервов и здоровья должен?
Усевшись в кресле напротив главы императорской охраны, вынул из кармана визитницу, а из нее карточку своей зарядной мастерской. В отличие от клановых мне было не западло зарабатывать таким образом, хотя теперь, с получением звания мастера, вряд ли буду размениваться на подобные мелочи — новый статус автоматически давал разрешение на свободную практику, что ценилось на порядок дороже. И вот уж не ожидал, но я внезапно стал чертовски модным целителем! От предложений пока отбоя не было.
— Что это? — прочитал надпись Лопухин-Задунайский.
— Приходите по этому адресу, по ней вам сделают хорошую скидку на «лечилки». Разовую. — Больших сил мне стоило сохранять спокойствие.
— Нахал! — Но карточку Владимир Антонович, между прочим, прибрал. — Заметь, Кирилл, он даже не спросил, кто я такой!
— Ах да, я же вас не представил… — запоздало спохватился хозяин.
— Не стоит! Господину графу это явно не нужно, а мне и подавно! Не так ли, Егор Николаевич?
— Вы правы, Владимир Антонович. От человека вашей профессии ничто не укроется.
— Если вы так хорошо знакомы, зачем тебе я? — возмутился князь.
— Кирилл, я, по-моему, тебе уже объяснил! — С полминуты Задунайские пободались взглядами, пока гость не сдался.
— Егор! — хмуро проговорил Кирилл Александрович. — Как вы, наверное, уже поняли, я пригласил вас по просьбе моего родственника. Я сожалею, что не предупредил вас заранее,
— Да, крепко ты Кирилла зацепил, даже не ожидал от него! — Откинувшись на спинку, собеседник продолжил детальное изучение моей персоны, но тишина на меня не давила, я сам занимался тем же.
Что я помнил об этом человеке? Умен, нахрапист, честолюбив. В паре Милославский — Лопухин, которая реально была в свое время легендой Тайной канцелярии, шел ведомым, что его тяготило. Очевидно поэтому их дуэт так легко распался, стоило им получить разные назначения. Но в жесткой конкуренции за внимание императора Тихон Сергеевич по-прежнему лидировал с разгромным счетом. Что бы я ни думал о правителе, но он их крайне удачно распределил по местам. Глава ПГБ был… гибче, что ли, в отличие от сидящего напротив мужчины. Но сравнение ни в коем случае не значило, что этот глупее. Просто другой.
Что знал о нем я сам? Звезда его закатывалась. Телохранитель — пусть сам лично он уже за плечом подопечного не стоял — профессия для людей помоложе. Хотя на их службу были навешаны еще кое-какие обязанности вроде той же проверки «миллионщиков» для императорской канцелярии, но основной функцией была именно защита тел монаршей семьи. Но пока речь о его отставке не шла, а значит, он был весьма влиятельным и опасным.
Первым не выдержал все-таки он:
— Знаешь, как нас с Тихоном в свое время называли?
— Как вас только не называли! Мне перечислить все прозвища?
— Все, пожалуй, не надо, есть среди них и обидные.
— «Жаба»? — вспомнил я кличку своего визави в академии.
— И это в том числе. Но я не о своем говорил, а о прозвище нашей связки. Нас звали «крестниками Елизара», и, поверь, этим мы гордились не меньше, чем званиями и наградами. — Держите меня семеро, сейчас слезу пущу! — Каково же было мое удивление, когда я узнал, что у старика была еще одна пара учеников!
И опять же молчу.
— Как он уходил?
— Тяжело. Боролся до конца, — нехотя выдал я. Несмотря на все узнанные насчет себя планы, я продолжал уважать деда. — Вы меня на вечер воспоминаний пригласили?
— Нет, помянуть Елизара Андреевича мы сможем как-нибудь потом. Мне нужна твоя помощь, Егор. Ничего, что я сразу на «ты»? Просто с дедом твоим меня связывает не один год совместной работы.
— Нет проблем! — Глупо было бы требовать от этого человека обращения по полному этикету — помимо более высокого положения он был банально старше меня на много лет.