Небо над дорогой
Шрифт:
В слишком тёмных, как сварочные, очках кабина померкла, но за стеклом появилась мерцающая звёздочка. Увы, направление на неё не совпадало с тем, что чувствовал я. Срезы не «рядом», что бы это ни означало в пространстве Дороги. Маячок был, пожалуй, заметно ближе — опять же, с учётом того, что здесь можно назвать «расстоянием». Но вот что интересно — в гоглах я видел окружающее немного иначе. Туманный шар и саму Дорогу сквозь стёкла практически не разглядеть, но зато проявились пейзажи вокруг. Контурами, странно, как будто набросок гелевой ручкой по серой бумаге. Похоже на то, что мы видели
Ещё страннее — в тёмных гоглах я гораздо ярче видел чёрную панель навигатора и знаки на ней.
— Это — маячок у моей башни, — ткнул пальцем в экран. — Видите его тут?
— Нет, — ответил Иван.
— Да, кажется, — неуверенно ответил Артём, — теперь, когда ты показал. Но так… Тускло.
— Посмотри через очки, — я протянул ему гоглы.
— Да, так совсем чётко. А что это рядом? Смотри, значок накладывается… Как будто первоклассник член на заборе нарисовал.
— Думаю, это моя башня. Маячок же должен быть рядом.
— А если вот так… — Артём потыкал пальцами в панель. Без очков я не видел, что он там делает. — Тут можно, оказывается, подсветить точку. Как бы внести в «избранное». А ещё…
Он подвигал пальцем, и визир гирокомпаса вдруг, коротко прожужжав, сам собой повернулся.
— Эй, ты что сделал? — забеспокоился я.
— Кажется, задал направление. Интересно, а автопилот тут есть?
— Верни, как было!
— Э… Я не знаю, как. Я же твою цель не вижу. Сам переставь.
Я надел гоглы и снова сосредоточился на направлении. С удивлением понял, что могу обозначить нужную точку на навигаторе. Просто вижу, где она должна быть. Прижал палец к его панели и, не нажимая, внутренним усилием желания обозначил её там.
Прожужжал гирокомпас, визир сдвинулся. На экране теперь было две светящихся точки — башня и местоположение моей жены. Можно прикинуть взаимное расположение. Если считать, что точка нахождения дирижабля — маркер посередине нижней части панели, то получается неровный вытянутый треугольник. До жены почти в два раза дальше, а башню мы оставляем немного в стороне. Условно «слева».
— Уходим в зигзаг? — нервно спросил капитан. — Энергия утекает, как будто в танке дыра.
— Есть зигзаг! — ответил Артём и выключил резонаторы.
Дирижабль возник над морем. Или море возникло под нами. Солнечное, гладкое, просто какое-то курортное море. Искупаться бы сейчас… Вдали темнеет гористый берег, метрах в двухстах застыл на зеркальной глади воды небольшой рыбацкий кораблик. Команда бросила тянуть сеть и вылупилась на нас, показывая пальцами и обильно жестикулируя. Я б тоже удивился, возникни надо мной внезапно этакая дурища.
Рыбаки не проявили агрессивности,
— Как понять, что пора выходить из зигзага? — спросил я.
— Не знаю, — ответил Артём, глядя на панель через гоглы, — на машине как-то это проще воспринималось. Пошла дорога в сторону — пора уходить. А тут вообще никакой дороги нет…
— Есть, — сказал Иван, — смотрите вниз.
Солнце зашло за легкое облачко, поверхность моря перестала бликовать, и я увидел, что мы идём над затопленным шоссе. Неглубоко под водой, метрах в трёх, может быть, отчётливо просматривалась все ещё яркая белая разметка. Ограждения, столбы, знаки — всё увито водорослями и потемнело от ржавчины, а разметка сияет, отражая рассеянный зеленоватый свет. Промелькнул на её фоне большой косяк крупной рыбы — рыбаки не останутся без улова.
Подводное шоссе заложило пологий поворот, уходя в сторону, а мы покинули этот срез.
— Так лучше, — сказал Иван глядя на указатель, — но расход большой. Жаль, что не заправились в Чёрном Городе. Внимание, команда — зигзаг!
— Есть зигзаг!
Здесь дорога с трудом угадывается под снегом по торчащим из него редким столбам. Этот пунктир ведёт нас довольно долго, но потом обрывается вместе с равниной, по которой проложен. Дальше — обрыв, разлом, трещина… Как будто землю переломили, как хлебную корку. Снег скрывает подробности, но нам они и не нужны.
Дорога. Зигзаг.
Прямая широкая улица какой-то суперсубурбии — как будто бесконечный пригород без самого города. Сверху видно, что коттеджные постройки занимают всю видимую площадь до горизонта. Аккуратные домики, ухоженные участки, машины у домов. Выглядит благополучно. Рай среднего класса. Вечереет, тянутся в небо дымки барбекюшниц, дети и взрослые провожают нас взглядами, но не демонстрируют ни ужаса, ни интереса. Разве что дети вглядываются в наш силуэт на фоне заката, приставив ладошки ко лбу козырьком.
— Уже странно видеть нормальный мир, да? — сказал задумчиво Артём.
Под нами неспешно проплывает огромная пустая площадь, на ней стоит странное сооружение. Мозг некоторое время отталкивает от себя эту картину, но потом сдаётся. Виселица на несколько висячих мест. И они не пустуют. Рычаги и коромысла приводов намекают, что устройство высокотехнологично, а может быть даже и автоматизировано. Состояние тел заставляет порадоваться, что гондола герметична, и мы не чувствуем запаха. Не повезло кому-то жить с подветренной стороны! А ведь они там барбекю жарят…
Площадью улица заканчивается, и мы покидаем срез.
— Ну… Зато не апокалипсис, — растерянно комментирует наш штурман, — это ведь не он?
Нет ответа. Зигзаг.
Степь, полевая дорога, кибитки, лошадки. Дирижабль на малом ходу почти бесшумен, возницы начинают тыкать в нас пальцами, только когда их накрывает наша тень.
— Не твоя новая родня? — подкалываю я Артёма. — Ты у нас практически приёмный сын табора…
— Нет, — серьёзно ответил он, — лошади не переносят переходов, мне Малки рассказывал. Так что это местные.