Небо над дорогой
Шрифт:
— Там… Короче, там Андрей. И да, он очень переживает за тебя и сына. Он мне сильно помог вас вытащить.
Это, конечно, изрядное преувеличение, но планшет, который он отдал Артёму, нам действительно пригодился. Так что пусть.
— Ты прав, — вздохнула Эвелина, — я не знаю, как я к этому отнесусь. Подумаю об этом потом.
Уйти нам никто не препятствовал, хотя я до самого конца напрягался, ожидая подвоха. Уж больно гладко всё прошло. Так что я честно выполнил свою часть сделки — передал распоряжения Кериси местным функционерам и забрал с собой отказавшуюся от борьбы за власть в срезе Криспи. Если он и хотел её как женщину,
Дирижабль висит, как я его оставил — пристыковавшись нижней задней гондолой к куполу. Там заправочный интерфейс, через который неторопливо заполняется энерготанк. Контора выселять меня из башни не спешит. Анатолий Евгеньевич прошёлся с экскурсией, как бы между прочим выспросил, что для чего и что как включается, рассеянно похвалил мой любительский «евроремонт», поинтересовался сроками зарядки акков и ушёл. Я сказал ему правду, потому что не вижу смысла врать. Всё равно скоро сами выяснят. Так что мы, можно сказать, вернулись домой. О будущем пока не разговаривали, просто радовались друг другу, в том числе и закрывшись в спальне. Успеем ещё испортить себе праздник.
Эвелина с сыном разместились пока в гостевом крыле. С Андреем они разговаривали, сидя у моря. До чего договорились — не знаю. Не спрашивал. Никто из них не выглядел по итогу счастливым, но и не подрались. Андрей куда-то умотал, Эви осталась, попросив разрешения пожить немного. Мы не возражали, но предупредили, что наши права тут теперь птичьи. Контора, конечно, декларировала мое «право собственности», но выставят они меня, если что, в пять секунд, не сомневаюсь. Да и мне жить посреди военного лагеря не очень-то нравится.
Криспи тоже пока при нас. Заняла свой старый диванчик в каминном зале. Жена на неё реагирует нормально. Жалеет и успокаивает. Помогает это не сильно — девушка ест себя поедом, сидит молча в депрессии, питаться мы её буквально заставляем. Разве что Машке удаётся до неё достучаться, но Машка мёртвого развеселит. Позитивная у меня дочка, не в меня пошла.
Машка бегает и скачет на берегу, купается, охотно выгуливает брата, перезнакомилась со всеми, включая солдат Конторы, влюбила в себя весь табор цыган и даже подружилась с Македонцем. Башня ей всегда нравилась, и теперь она счастлива. Ну, хоть кто-то.
Я сходил в материнский мир, убедился, что квартира на месте, только пыль и воздух спертый. Оплатил счета, подключил автоматические платежи в банке. Денег ещё остаётся прилично, давно не тратил, так что на какое-то время хватит. К моему удивлению, Родина аккуратно перечисляла мне зарплату, хотя я исчез со связи. Подозреваю в этом длинные руки Конторы.
Накупил всяких технических штук по списку для дооборудования дирижабля под наши нужды и вернулся. С удивлением понял, что отвык от обычной жизни, и закройся проход — не буду знать, чем себя занять. Но это глупости, привыкну обратно.
Артём с Иваном живут на дирижабле, следят за заправкой. Идёт она медленно, хотя
Ситуация как бы встала на паузу. Все чего-то ждали. Коммунары во главе с Македонцем ждали Ольгу, и чем дальше, тем сильнее нервничали от её отсутствия. Контора во главе с Анатолием Евгеньевичем ждала не знаю чего. Возможно — тоже Ольгу. Но скорее — атаки на башню. Судя по тому, что на следующий день от прохода у Чёрной Цитадели притарахтело две ствольных зенитных установки на гусеничном шасси — атаки Комспаса. Меня это, мягко говоря, нервировало, и я просил детей не уходить из башни надолго. Цыгане ждали, когда башня освободится для зарядки акков и вообще, кажется, решили тут навеки поселиться — во всяком случае, табор их становился больше и больше, заняв огромный луг за рекой практически весь. Там немедля образовался стихийный рынок, производящий шум, бардак и антисанитарию. Криспи ждала меня. Я ждал, когда дирижабль наберёт заряд — и дождался.
— Танк полон, — сказал Иван. — Пора принимать решение.
— Крис, во избежание недопонимания, — сказал я, когда все собрались в кают-компании. — Мы летим на Альтерион не для того, чтобы спасти срез, прекратить коллапс и так далее. Я понятия не имею, как это можно сделать и можно ли вообще. Масштабы события несопоставимы с нашими возможностями. Наша задача — забрать Настю у Ниэлы и проверить, как дела у ещё одного человека.
— Это кого? — удивился Артём.
— Есть у меня там приятель старый, из грёмлёнг. Если будет нужно, заберём его.
— Я понимаю, Сер, — кивнула Криспи, — но я должна быть там.
— Твой выбор, — не стал спорить я, — не одобряю его, но и не спорю.
— Какой у нас план? — спросил Иван.
— Пока я вижу это так — Артём наводится на Настю, мы летим в Альтерион, входим как можно ближе к ней. Дальше — по обстоятельствам.
— «По обстоятельствам» — моя любимая часть в любом плане, — серьёзно покивал капитан.
— А мы, значит, опять сидим и ждём тебя? — недовольно спросила жена.
— Тащить с собой детей не кажется мне хорошей идеей, а башня на данный момент, пожалуй, достаточно безопасна. Анатолий Евгеньевич просил только заряжать акки, взамен обещал прикрытие. Поскольку это в его интересах, то вы под защитой.
Куратор, разумеется, поинтересовался, куда я намылился. Я не стал скрывать. Он ответил лишь, что будет ждать подробного доклада по ситуации в Альтерионе, потому что процессы коллапса срезов представляют «определённый теоретический интерес». Также напомнил, что мне пора задуматься о дальнейшей жизни, а работа на Контору — стабильная занятость с хорошим соцпакетом.
Я был уклончив в ответах, не говоря ни «да», ни «нет», но, разумеется, мое нежелание было очевидно.
— Наступили сложные времена, Сергей, — сказал он мне напоследок, — помните, одиночки не выживают.