Небо над дорогой
Шрифт:
— Прости, Сер, ты мне тоже очень дорог… Мне никто так не дорог, как ты. Но это мой мир, и я разделю его судьбу. Какова бы она ни была.
— В молодёжи слишком много дурного пафоса, — буркнул Иван, поправляя штурвалом курс.
Мы идём над автоматической магистралью — одной из главных транспортных артерий Альтериона, — и она обесточена. Застыли на полосах исчерпавшие скромный запас автономности мобили, не работают роботизированные развязки, не горит освещение. То ли Совет отключил, чтобы отрезать административный центр от периферии и лишить бунтовщиков поддержки, то ли что-то уже поломалось, а чинить
Но пока это только намёк — срез не вымер, о чём зримо напомнила движущаяся нам навстречу колонна. Раритетные по здешним меркам машины с ДВС катят неторопливо, осторожно объезжая застывшие мобили. Они набиты людьми, некоторые буксируют прицепы с плотно усевшимися там пассажирами. И у них оружие. Впервые вижу оружие в Альтерионе. Карабины, несколько автоматов Калашникова, гладкоствольные ружья. Кажется, у кого-то даже винтовка Коммуны. Откуда это всё? Это ж надо было заранее тащить через контрабандистов, где-то хранить, прятать, складировать… Кажется, Ниэлу ждёт большой сюрприз.
В колонне заметили нас — замахали руками, заорали, кто-то взял дирижабль на прицел.
— Давайте уйдём в сторону, — предложил я, — не нравятся мне эти ребята. Держим курс на те холмы, за ними посёлок мигрантов.
— Здесь вы жили? — спросил Иван. — Ничего так, уютно. Я бы не отказался от такого домика.
Наш… впрочем, уже, наверное, не наш дом стоит пустым, издалека видно. Здесь действительно было неплохо. Пока не начались все эти напряги, мы недурно жили, растили Машку и сына, развели сад… Вон, прижившиеся деревца и уже подзапущенные клумбы. Сваренные мной качели — в Альтерионе почему-то такого развлечения не было, а поглядев на нас, ими обзавелись все соседи. Нельзя не признать, что до недавних пор Альтерион был очень комфортным и безопасным местом. Если не приглядываться к механизмам, этот комфорт обеспечивающим. Ну да к этому лучше нигде не приглядываться. Даже у самых красивых людей внутри кишки и говно, даже самые комфортные социумы благополучны за чей-то счёт. В норме это просто не касается большинства.
— К тому дому, — показал я.
Дом Йози тоже пуст. Но пуст он недавно, даже стёкла не успели запылиться. На двери приклеен лист бумаги в пластиковом файле.
— Опускаемся, хочу прочитать.
Записка оказалась для меня. Напечатана по-русски, выведена на принтере, внизу кучерявая подпись Йози.
Привет, Серёг.
Мы сваливаем. Пришёл Сандер, сказал своё обычное «Будет плохо». Ну, ты его знаешь, какой он загадочный. Катерина в кои-то веки с ним согласна, хотя старший мой не в восторге.
Твоих куда-то увезли, я не в курсе, что с ними. Сандер тоже не знает, как их найти. Извини, не могу тут тебе помочь.
Мы вернёмся для начала в ваш срез, у Катьки там квартира осталась. Посмотрим, что там как, может, и останемся. Сервис свой выкуплю или новый открою.
Я забрал твой УАЗик, он в гараже за домом.
Найди меня, если сможешь и захочешь. Надеюсь, что до встречи.
Йози.
Ну что же, Йози молодец. И семью спас, и про меня не забыл. Надеюсь, всё у них будет хорошо, и мы ещё выпьем вместе в гараже, как бывалоча.
— Открывайте грузовой люк, — сказал я в рацию, — загоню машину свою. Не бросать же…
Йози вместо уазовского мотора воткнул какой-то атмосферный дизель, не знаю от чего. Даже на лючок бака скотчем бумагу прилепил: «Дизель! Бензин не лить!». Перед бампером стоят три канистры с соляркой, баки заполнены под пробку.
Дизелёк на два и пять, рядная четвёрка, сил на сто, но никаких логотипов на моторе нет, а я таких раньше не видел. Может, Йози что-то из местных раритетов разул. Механический ТНВД, рампа, простые форсунки, электроники ноль — всё, как я люблю. Завёл, послушал — непривычный для УАЗика жёсткий звук, а вообще нормально молотит. Ну да Йози по этим делам человек первейший, я против него так, в носу ковыряюсь.
Выкатился из гаража, объехал по дорожке дом — идёт немного непривычно, пик тяги по оборотам ниже, но так даже лучше, наверное. Грести по говнам уверенней будет. Подкатился к опущенной грузовой аппарели — вроде должен войти в расчищенный от кладовок трюм, и ещё место останется. Только прицелился загонять — навстречу прибежала встревоженная Криспи.
— Сер, Ниэла хочет с тобой поговорить! Это срочно!
В руке пластина коммуникатора. Я заглушил мотор, взял аппарат.
— Ниэла?
— Серг, вам надо уходить. Не ищите девочку, на это нет времени. Уходите, оставьте срез. И пожалуйста, очень тебя прошу — забери Крис. Я плохо с ней поступила. Я не должна тебя просить — но ты сможешь её уговорить, да хоть силой увези. Она тебя простит. Она тебя любит, Серг, как дура последняя.
— Что случилось, Ниэла?
— Кто-то стрелял по демонстрантам. Летальными! Это не мы, клянусь! Десятки погибших! Я понятия не имею, как это получилось!
— Сакральная жертва, — сказал я. — Ничьи снайперы, обычное дело.
— Не поняла тебя. Неважно. Толпа пошла на штурм, какие-то люди сбили дроны, у них оружие! Охрану смяли, мы держим последний этаж, но это ненадолго. В их руках центр оперативного управления дронами. Они требуют, чтобы мы вышли, а главное — Вещество! Они захватили хранилище, но запасы пусты. Я не знаю, куда они делись!
Ну, ясное дело, при штурме всегда всё «куда-то девается». В этом и смысл.
— Они уверены, что мы вывезли его на дирижабле! Многие видели, как вы прилетели и улетели! За вами выслали боевые беспилотники, вас собьют! Уходите!
— Чёрт!
— Всё, двери ломают. Передай Крис, что я прошу прощения. Потом передай, когда всё кончится, и она сможет это забыть.
— Как скажешь… — ответил я в пустоту. Связь оборвалась.
Глава 14. Изолента Мёбиуса
— Так, планы меняются, — сказал я в рацию. — Убирайте аппарель и сваливайте.
— Что стряслось?
— Сюда летят дроны сбивать дирижабль. Долго объяснять, почему. Валите из среза, я заберу Настю и вернусь на УАЗике. Акки для резонаторов у меня есть.