Небо падает
Шрифт:
— Чем могу вам помочь? — спросил человек, продолжая трясти свои часы.
Еще несколько лаборантов посмотрели на свои часы. У двоих часы шли, у троих — нет. У человека был бледный английский вид, как будто лицо его выцвело от солнца и радости. Лицо, созданное для тоски и печали, и, пожалуй, для глотка виски время от времени, чтобы сделать его более терпимым.
— Даже не услышав, как он говорит, Римо сразу узнал бы в нем англичанина. Американец сначала бы решил проблему с часами, а
— Меня интересует эксперимент. Возможно, здесь опасно, и я хотел бы узнать, что вы делаете, — сказал Римо.
— У нас есть разрешение, сэр, — сказал лаборант.
— На что? — спросил Римо.
— На данный эксперимент.
— А в чем он заключается?
— Это контролируемая безопасная проверка воздействия солнечных лучей, не защищенных озоновым слоем, на окружающую среду. А могу ли я спросить, кого вы представляете?
— Их, — сказал Римо, указывая на машину, забитую сотрудниками органов безопасности.
— Они, безусловно, производят впечатление, но что это за люди?
— Представители ваших органов безопасности.
— Есть ли у них какие-либо удостоверения? Извините, но я должен с ними ознакомиться.
Римо пожал плечами, пошел к машине и попросил сдать ему удостоверения. Один из пассажиров, будучи еще не вполне в себе, протянул ему бумажник.
— Это не ограбление, — сказал Римо.
— А я и не понял, — сказал полуживой сотрудник сверхсекретной службы.
— Нет, — ответил Римо и, присовокупив свое удостоверение к другим удостоверениям и пластиковым значкам с фотографиями, отнес всю кипу лаборанту. Лаборант взглянул на них, и у него перехватило дыхание.
— Боже, среди вас офицер такого ранга!
— Один из них, — сказал Римо. — Здесь еще парень из разведки.
— Да. Понял. Вижу, — сказал лаборант, возвращая удостоверения. Римо сунул их в карман — вдруг снова понадобятся. — Что вам угодно? — спросил лаборант.
— Кто вы сам?
— Я лаборант лондонской лаборатории Помфритт.
— Что вы здесь делаете? Поподробнее, пожалуйста. Что здесь происходит?
Лаборант пустился в пространные объяснения — про флюорокарбоны, энергию солнца, воздействие прямых солнечных лучей и про контролируемый, он это подчеркнул, контролируемый опыт, цель которого — выяснить, что может делать человечество с поступающей в полном объеме энергией солнца.
— Сгореть до тла, — сказал Римо, который понял примерно половину из того, о чем говорил лаборант. — Хорошо, а чем это делается, и где оно?
— Это управляемый генератор флюорокарбоновых лучей.
— Так, — сказал Римо. — И где эта флюорокарбоновая… штука?
— На базе.
— Понял. И где база?
— Я не знаю, сэр, но, как вы видите, проведен
Он слегка стукнул по часам, чтобы проверить, не пойдут ли они. Часы не пошли.
— Почему вы не знаете? — спросил Римо.
— Потому что это не наша установка. Мы только проводим эксперимент.
— Отлично. И для кого?
Лаборант сообщил Римо название и адрес фирмы. Фирма была американской. Это подтверждало некоторые из фактов, полученных им от парней из машины. Он вернулся к машине и взял в руки телефон.
Раздался звонок. Римо держал телефон, подсоединенный к машине, стоя снаружи у окна шофера. Услышав скрипучее “да” Смита, Римо сказал:
— Я все еще на открытой линии.
— Продолжайте, — сказал Смит. — Что у вас?
— Я нашел, где та штука, которая дырявит озоновый слой.
— Хорошо. Где?
Римо дал ему название и адрес американской фирмы.
— Вы хотите, чтобы я вернулся и с ними разобрался? Или сами это сделаете? Вы ведь в Америке.
— Не вешайте трубку, — сказал Смит.
Римо улыбнулся группе людей на заднем сидении. Полковник улыбнулся в ответ. Офицер разведки мрачно смотрел перед собой. Лаборанты на поле рассматривали свои часы. Римо, насвистывая, ждал указаний Смита.
— Хорошо, — сказал Смит.
— Вы хотите, чтобы я вел дело здесь, или у нас хватит времени подождать, пока я вернусь обратно, чтобы заняться проблемами на месте?
— Я хочу, чтобы вы продолжали присматриваться, Римо. Не только не существует компании “Санорама” в Буттсвилле, Арканзас, но и самого Буттсвиля, Арканзас не существует.
Римо вернулся к лаборанту и предложил починить его часы, пропустив их ему через ухо и вытащив через нос, если он не скажет правды.
— Нам дали именно это название. Мы участвуем в эксперименте для доктора О’Доннел. Это ее компания. Она и сообщила такое название. Правда.
Римо был склонен поверить этому человеку. Большинство людей говорило правду, когда им зажимали нерв спинного мозга.
— Отлично, — сказал Римо. — Где доктор О’Доннел?
— Она уехала с парнем, который говорил по-русски, — сказал лаборант.
В этот момент Римо заметил, что на поле нет ни одного полицейского, никакой охраны, которую англичане хотели бы скрыть от представителя Америки. Кто же на чьей стороне, и что это за русский?
Глава четвертая
По старинке, на листочке бумаге Харолд В. Смит подсчитал, что кривая сообщений о новых ракетных установках в Советском Союзе ползет вверх. Кроме того, увеличилась вероятность появления в озоновом щите такой пробоины, которая скоро не затянется.