Небо после бури

Тахир Саба

За окном еще темно, но я кое-как встаю, умываюсь и выхожу наружу, где моросит мелкий дождь.

Плачущие горлицы еще не проснулись. До рассвета далеко.

С призраками я разбираюсь за несколько часов. Когда я заканчиваю, небо, затянутое дождевыми облаками, начинает понемногу светлеть. В Лесу царит необычная тишина, мне предстоит очередной бесконечный день, когда я буду предоставлен своим мыслям. И это одиночество вдруг кажется мне невыносимым.

– Ну хорошо, – бормочу я сквозь зубы. – Пусть

будет роща джиннов.

Какое-то время я размышляю о том, стоит ли брать клинки. Но вспоминаю тот сон и оставляю их в доме. Одержимость деревянным браслетом начинает меня тревожить. Вчера мне показалось, что я его потерял. Я все перевернул вверх дном и наконец нашел его в кармане накидки. Так не должно быть.

«Это браслет Лайи! – кричит мне в ухо голос. – Вот почему он так важен для тебя. Потому что ты ее любил».

Я переношусь в рощу джиннов – здесь голос не донимает меня, и направляюсь прямиком к мертвому тису. Дождь охлаждает мое тело, пока я хлещу по стволу цепью – слева, справа, слева, справа. Но это изматывающее занятие сегодня не приносит забвенья.

Больше того, мне вдруг вспоминается Блэклиф – как мы с Элен однажды хохотали, словно сумасшедшие. Это было зимой, когда Комендант приказала нам тренироваться по ночам.

«Почему мы смеемся?» – спросил я ее тогда.

«Когда смеешься, не так больно».

– Мальчик.

Когда Истаявшая появляется на опушке рощи джиннов и заговаривает со мной, волна облегчения обрушивается на меня. Я отбрасываю цепь и иду к ней. Примерно полдюжины призраков отказываются покидать Земли Ожидания. Большинство из них уже несколько недель цепляются за это место, но я знаю, что рано или поздно отправлю их дальше.

Призрак моей бабушки, которую при жизни звали Каринна, провел на Землях Ожидания более тридцати лет. После того, как я дал клятву Мауту, я много раз пытался ее отыскать, но всякий раз она ускользала от меня. Она прячется в полном одиночестве где-то в глухой чаще леса.

Но сейчас она обвивается вокруг меня, подобно легкой дымке, чуть более видимая, чем дуновение ветерка.

– Ты не видел мою любимую малышку?

– Я знаю твою любимую малышку, – отвечаю я, и она резко поднимает голову.

И вот передо мной уже не призрак, а человек! В первый раз я вижу ее такой, и у меня перехватывает дыхание.

Она выглядит точь-в-точь как моя мать, Керис.

– Твоя любимая малышка еще жива, Каринна, – говорю я. – Но в свое время она тоже умрет. Ей будет легче покинуть Земли Ожидания, если ты будешь ждать ее на другой стороне.

Каринна исчезает, потом возникает снова, то тут, то там.

– Моя любимая малышка не жива, – наконец говорит она. – Моя любимая малышка умерла. Но я нигде не могу ее найти.

– Почему ты считаешь, что она умерла, Каринна?

Я сажусь на ближайший пень и позволяю ей приблизиться ко мне. Когда она подходит достаточно близко, при помощи магии Маута я пытаюсь проникнуть в ее мысли и понять, что ей нужно. И это самое сложное в моем деле. Подберешься слишком близко – призраки сразу исчезают. Но если я слишком далеко, чтобы дотянуться до их сознания, призраки злятся из-за того, что я их не так понимаю.

Каринна не противится магии – она даже ее не замечает. Я ожидал обнаружить, что она жаждет прощения или любви. Но я чувствую лишь тревогу.

И страх.

– Ее больше нет, – шелестит Каринна. От попытки уследить за ее бесконечными перемещениями среди деревьев у меня кружится голова. – Моей любимой малышки больше нет. Если бы она еще существовала в этом мире, я бы знала. Но она никогда не ушла бы без меня. Никогда. Она бы дождалась меня. Ты не видел ее?

Я пытаюсь зайти с другой стороны.

– Каринна, не расскажешь мне, как ты умерла? Возможно, тогда я смогу помочь – найти твою любимую малышку.

Обычно призраки, покинув мир людей, все еще думают о том, что с ними случилось – и даже обсуждают это со мной. Но за месяцы, проведенные на Землях Ожидания, я не слышал от Каринны ни слова об обстоятельствах ее гибели.

Она отворачивается.

– Я думала, там мы будем в безопасности, – бормочет она. – Я никогда не отправилась бы туда, ни за что не взяла бы ее с собой, если бы знала, чем это кончится…

– Мир живых изменчив и полон опасностей, – соглашаюсь я. – Но на другой стороне все иначе. Там тебя никто не потревожит.

– Нет. Теперь нигде не найти убежища. – Каринна резко поворачивается ко мне. Над рощей проносится порыв леденящего ветра, и вместо дождя с неба начинает сыпаться мокрый снег. – Даже за рекой. Это безумие. Я не уйду.

«За рекой». Она имеет в виду другую сторону.

– На другой стороне все иначе, не так, как в нашем мире…

– Откуда тебе знать? – Ее страх усиливается и окутывает ее фигуру зловонными испарениями. – Ты не был там. Ты понятия не имеешь о том, что поджидает нас на другом берегу.

– Другие призраки переходили на ту сторону и нашли покой.

– Это не так! – пронзительно кричит она. – Ты отправляешь их в бездну, они даже не подозревают о том, что ожидает их там! Смерч, вечно голодное…

«Это же мой сон».

– Каринна, – начинаю я, с трудом подавляя охватившее меня волнение. – Расскажи мне об этом смерче.

Но призрак моей бабушки вдруг застывает, ее взгляд устремлен на восток, в сторону реки. Секундой позже я чувствую то же, что и она – на Землях Ожидания посторонние, у самой дальней границы на севере.