Нечаянный тамплиер
Шрифт:
Когда выпили, дон Карлос сказал Ибелину негромко:
— Я на самом деле не подумал бы, что встречу вас здесь.
— Я тоже не думал, что здесь окажусь. Но, война не спрашивает нас, что мы думаем. Приходится действовать весьма неожиданно даже для самих себя, — сказал граф. Взгляд его таил некоторую печаль, несмотря на победу и пиршество.
Дон Карлос заметил это и произнес:
— Я слышал о смерти вашей жены. Соболезную.
— Мария гостила у своего отца в Киликии, когда туда пришел мор с востока. Там многие заболели и умерли. Марию
— Женщина, которую я любил, Плезанция, королева Кипра, тоже мертва. Мор добрался и до нее.
— Страшная история, многие умерли от ужасного мора, — кивнул испанец. И добавил:
— Спасибо вам, граф, что сняли осаду моего манора. Я ваш должник.
— Мы все должники Господа, дон Карлос. И я тоже всего лишь исполняю свой долг перед людьми и Богом. Потому что долг зовет меня помогать братьям во Христе. Я пытаюсь восстановить связность христианского Леванта, потому предпринял этот рейд вдоль дорог. После того, как Бейбарс разорил многие земли нашего королевства, каждый владетель обязан подняться на защиту людей. А вместо этого мы грыземся между собой. Монфор сговорился с Генрихом Антиохийским против меня. Хотя это мне следовало бы стать бальи королевства по праву, — поведал граф.
— Возможно, тут сыграло роль недовольство папы вашими отношениями с Плезанцией, — сказал испанец.
— Да, друг мой. Я даже сильно подозреваю, что мою милую Плезанцию отравили. Но тем, кто подослал к ней убийц, я скоро воздам по заслугам. Монфор и Генрих поплатятся за все, — поделился граф планами.
— Вы очень откровенны, граф, — заметил испанец.
Ибелин проговорил:
— И не просто так, дон Карлос. Противостояние внутри королевства нарастает, и мне понадобятся союзники. Смею надеяться, что вы будете на моей стороне?
— Можете рассчитывать на мой меч, — сказал испанец.
— Спасибо, друг мой! Чтобы изменить ситуацию, мне нужно перетянуть на свою сторону не только вас, а многих. Только вместе мы сможем победить, — сказал Жан.
Сидя рядом за столом и слушая их разговор, Родимцев все больше понимал, насколько же здешние правители разобщены. Они, похоже, не были способны сплотиться даже перед лицом общей угрозы, которая неумолимо надвигалась на них в лице султана Бейбарса. И со всем этим тоже надо было что-то делать.
Дон Карлос сказал:
— Знаете, граф, люди видят, кто с ними честен, а кто лжив, они присягнут на верность добродетельному и благороднейшему.
Ибелин вздохнул:
— Если бы так! Но, к сожалению, люди чаще выбирают не добродетель, а силу. И не благородство, а подлость. Вот и сейчас, казалось бы, прав на бейлиф у меня больше. Но, правят почему-то Генрих и Монфор, которые уже давно запятнали себя той странной войной итальянцев между собой, которая вспыхнула не без участия этих двоих. Добавьте туда еще великого магистра госпитальеров, и вы увидите, что половина королевства против меня.
— Мне кажется, что вам следует привлечь на свою сторону великого
Граф сказал:
— Тома Берар на моей стороне. Но, тамплиеры испытывают сейчас большие трудности. Недавно сильная крепость тамплиеров Сафед пала. Когда Бейбарс установил осаду, наемные сержанты предали братьев-рыцарей и открыли ворота врагам. Всех тамплиеров, кто находился в замке, обезглавили после того, как они отказались принять ислам.
— Тогда, возможно, вам придется попробовать заинтересовать тевтонцев, — подсказал испанец.
— Основные силы этого ордена ушли из Леванта, но и тех, кто тут остался, заинтересовать нашими делами непросто. Недавно сарацины пленили или даже убили их посла. Во всяком случае, посол великого комтура Вильгельм фон Гетцендорф бесследно исчез где-то в Галилее. И мне комтур прислал просьбу содействовать в поисках, — сообщил Ибелин.
Тут Родимцев вспомнил, что про судьбу посла знает. И он встрял в разговор аристократов:
— Простите, ваша милость, если вмешиваюсь, но посол тевтонцев найден мною лично мертвым неподалеку от замка Тарбурон.
— Говорите, брат-тамплиер, что еще вам известно? Это может быть очень важным. Как посол умер? — заинтересовался граф.
— Его распяли на кресте. Подробностей я не знаю. Скорее всего, это дело рук сарацин. Меня и еще одного рыцаря наш командир Рене Дюрфор послал на разведку в маленькую долину, в которой мы и набрели на распятый труп. Он провисел там много дней, пока мы пришли туда. На месте его и похоронили. При нем в подкладке орденского плаща имелась грамота о том, что он Вильгельм фон Готцендорф, посол тевтонского ордена. Так что ошибки быть не может, — поведал Григорий.
— А каких-нибудь свидетелей его смерти вы нашли? — задал вопрос граф.
— Есть свидетельница, но она ребенок, девочка, сирота, малолетняя баронесса Адельгейда фон Баренбергер, — сообщил Гриша.
— И где она? Я хотел бы сам поговорить с ней, — сказал Ибелин.
— Она здесь, в доме дона Карлоса. В тот раз, производя разведку, мы нашли в той долине и ее. Сирота была ранена и напугана, она пряталась среди трупов, в яме с крысами под мельницей. И командир нашего отряда Рене Дюрфор приказал мне доставить девочку в монастырь к сестрам-кармелиткам. Вот по пути и заехали на ночлег сюда, воспользовавшись гостеприимством дона Карлоса, — объяснил Родимцев.
— Так, позовите ее, — повелел граф.
Дон Карлос подозвал одну из своих служанок и попросил привести Адельгейду. Пока ее искали, Ибелин продолжал расспросы:
— А что делал ваш отряд, мессир Рокбюрн, в замке Тарбурон? Это же крепость, которая раньше принадлежала госпитальерам, не так ли?
— Точно так, монсеньор. Но, крепость оказалась брошенной на милость сарацин, потому нашему отряду приказали занять ее. Чтобы врагам не досталась, — ответил Григорий.
— И что? Удалось вам там закрепиться, крепость же, наверняка, сарацины разрушили? — поинтересовался граф.